– Вот прямо сейчас? – Дедушка помотал головой.
– Прямо сию минуту идет панихида, – сказал дворецкий.
– Ты хотел сказать «служат панихиду», – поправил его дедушка, любивший во всем точность.
– Никак нет, – сказал дворецкий. – Именно что идет, а не служат, ибо церковь запрещает отпевать самоубийц.
– За мной, – сказал дедушка.
Они с дворецким вышли на заднее крыльцо.
Дедушка велел подать ему лошадь. Через четверть часа они были в деревне, где гроб с телом управляющего, стоявший на козлах перед входом в его дом, уже совсем было собирались закрыть, чтобы везти на кладбище.
Дедушка подал знак отставить крышку в сторону, подошел к гробу и, заглянув в лицо усопшему, спросил:
– Николай, в чем дело? Что ты с собой натворил?
– Повесился, – ответил брат покойного, который стоял у маленькой группки людей слева от гроба, а дедушка подошел справа.
– Когда? – спросил дедушка.
– Третьего дня.
– Отчего же? – спросил дедушка, обращаясь к покойнику.
– Кувзары, – сказал брат покойного.
– Что кувзары? – переспросил дедушка.
– Украли статую и не отдают, – сказал мужик, уже другой.
– Николай к ним так и сяк, и просил, и денег сулил – не отдают, – сказал третий.
– Ну а вешаться чего ж? – сказал дедушка. – Разве я так уж гневлив?
– А то нет! – загалдели мужики. – Да и стыдно ему стало. Не усмотрел. За хозяина остался, а уважения не снискал.
Кувзары обычно никого не трогали.
Это была довольно большая и богатая деревня (она так и называлась «Кувзарско»), которая была за лесом и рекой, в самом конце нашего имения. За этой деревней дальше опять шел лес, наш лес, а дальше засека и степь, нераспаханная и бугристая, которая уже принадлежала короне, – королевская степь. Или императорская. Там была какая-то разница, но я в ней так и не разобралась. У нас в стране все было то императорское, то королевское, то королевско-императорское, а иногда императорско-королевское.
Когда-то совсем-совсем давно, во времена, когда в этих краях воевал непобедимый генералиссимус, принц Евгений Савойский, когда он со своими гусарами ходил на турок и частенько их бивал, – вот в эту самую пору какой-то фланг армии принца Евгения проходил через наши края, и один эскадрон, в общем, сто гусар – один эскадрон вдруг решил дезертировать. Надоела им эта скачка по степи, три года без привала, надоела им бесприютная мужицкая жизнь, когда на полсотни верст ни одной бабы, не говоря уже о красивой девушке-невесте. Вот и набрели они на эту деревеньку, привязали коней, да и решили пожить там недолго, хорошенько отдохнуть и попировать как следует.