– Думаю, вам известно обо мне все, в том числе мой возраст, – услышал Иван где-то глубоко в голове собственный голос, показавшийся ему таким же далеким, как крики звукоинженера через звуконепроницаемую стенку в студии. – К чему весь этот спектакль?
Иван поморщился. Звукоизвлечение давалось ему с трудом, как старой гитаре, пролежавшей в футляре десяток лет и забывшей прикосновения человеческих пальцев. Видимо, он отрубился во время пламенной речи Неважно Кого, и тот решил снова начать свой спич.
– В общем, ради приличия я даю вам один день на размышления, – Неважно Кто стал вальяжно подниматься из замызганного кресла.– Завтра автобус с новой партией «отказников» отбывает в Мухлово, и мы готовы отправить вас туда спецрейсом на отдельной машине – вслед за автобусом, чтобы водитель не заблудился, ну и чтобы пропустили военные. Села-то на картах пока что нет, официально это бывшее закрытое поселение секретных физиков, хотя уже со всех спутников его давно видно, вплоть до каждого отдельного «физика», ползущего в сторону пивного магазина поутру. Подумайте, Иван Моисеевич. Вспомните своего друга Сергея Прохашкина, бывшего химика-ядерщика, он сейчас в Мухлово знатный самогонщик. Уже, я бы сказал, на грани превращения в алко-олигарха, с подпольной сетью распространения своего легендарного снадобья. Мы за ним пристально следим, к слову. Вам будет с кем коротать там свои будни в перерывах между концертами. А рок-музыка – дело полезное, что ж мы, не люди что ли, не понимаем? Все хотят выпустить пар, попрыгать-потолкаться, это же лучше, чем митинги устраивать да лодку раскачивать, а?
– Так вы обо мне заботитесь или мне показалось? – Иван снова поморщился и отхлебнул остатки прокисшего пива из пластиковой тары. На усталый мозг пролился приятный грибной дождик.
– Конечно, – сахарно улыбнулся в дверях Неважно Кто. – К тому же здесь вам ловить нечего – сами видите, локдаун до особого распоряжения, все концерты отменены, площадки закрыты. Даром что вы человек правильный, вакцинированный не единожды, но вас мы не сдадим, не переживайте, мухловцы-поселенцы будут искренне думать, что вы такой же, как они. Да и песни у вас все про протест, сопротивление… ну и всё это вот, как вы, музыканты, любите. Больше у вас нигде не будет такой публики, как там.