– Вы что, действительно человечиной питаетесь?
– И крысятиной, и грачатиной, и ежатиной – мясо же, – это сказал одноногий, безликий, с огромным кадыком на длиной худой шее, в тельняшке под короткорукавым пиджачком с чужого плеча.
– Макс Афганец, – представила Кащеевна товарища. – С зонтиком вместо костыля, а скачет так, что не убежишь – даже не пытайся.
– Зачем мне от него бегать?
– Мало ли…, – покрутил лысой головой с приплюснутым черепом ещё один участник вечерни. – Вот захочешь смыться, не рассчитавшись….
– А я вам должен?
– Боря Свиное Ухо, – представила Кащеевна. – Говорит, в прежней жизни трактир держал – конкуренты сожгли. Сам едва спасся – шевелюру огонь слизнул, а обгорелые уши трубочкой свернулись.
– Слышите, братва, как Звезданутый запел? – забеспокоился бывший трактирщик. – Мы его, буржуя дрёбанного, нашли, с дороги пёрли, от дожжа укрыли, у костра согрели, а он – чего я вам должен? Да ты по гроб жизни нам должен за содеянное – по гроб и не рассчитаешься.
– Угомонись, – махнула толстой рукой Кащеевна.
– Выпить ба, – мечтательно вздохнул малый с крепкими, но обвислыми плечами. И руки у него были мощные – длинные мускулистые с широкими заскорузлыми ладонями. Вот ноги подкачали – короткие, кривые, как у карлика.
– Филька Звонарь, – представила Кащеевна. – С им не разговаривай – глухня. Силы немеряной – это ён тебя сюда на сабе пёр. А вот стрючком подкачал – меньше мизинца.
Рукастый коротконог, заметив внимание к своей особе, закивал головой.
– Гы-гы-гы!
– Гы-гы…. Хрендель, говорю, у тебя ни на что не годный.
– Выпить ба, – согласился Звонарь.
– Выпивку мы сегодня прокакали – с энтим вот провозились, – трактирщик неприязнь ко мне личную пытался замутить до всеобщей. – Можа у тебя, Кащеевна, что в заначке сохранилось – проставляйся. Что за свадьба без веселья?
– Свадьба? – заступница моя встрепенулась. – На свадьбу можно и в закромах пошебуршать.
Рывком развернула моё лицо, едва не сорвав шею с резьбы.
– Ты, милый, как?
– Насчёт выпить?
– Насчёт жениться.
– Отрицательно.
– Дай-ка я посватаю, – придвинулся бородач с впалыми глазами. – Ты, морда буржуйская, кочевряжиться сюда пришёл?
– Меня принесли, – напомнил. – Сожрать хотели.
– Щас башку расколю, – трактирщик поднял обломок кирпича.
– Угомонись, Уч-Кудук, – вступился Ванька Упырь. – И ты, Боря, сядь, брось каменюку, сказал. Мы завтра за этого чубайса ящик белого с буржуйки худозадой стрясём.