Кто-то пропал без вести. За кем-то волочился окровавленный след вспоротого кишечника, а остальные получили химический ожог и были смыты освежающей морской волной с запахом черной смородины.
– Дед, ты в порядке? Может не мыть тебя? – нагнувшись и заглянув в провисшие веки, скрывающие потерянные глаза, спросил Петя.
– Сынок, я еще жив. Давай, мой меня! Задолбали уже эти вши. Спать не дают. Все что-то ищут, ищут. Моя бабка, царство ей небесное, столько внимания и то мне не уделяла. Мочи их, Петя, мочи!
Петя – парень из обычной гражданской семьи, не отличающийся от своих сверстников ни умом ни сообразительностью, в приюте коротал альтернативную службу, как бы в рядах вооруженных сил на благо родины.
Заботиться о стариках он конечно же никогда не мечтал. Вот бы с девками погулять да в курилку побыстрее смотаться. Это все, что его в тот момент беспокоило.
В его руках бедный старик, общипанный как гусь, с надеждой ожидал новой встречи с врачихой – Демонессой.
Надежда – в старческом возрасте была единственным источником энергии для немощного старика. А если она еще и Семёновна, то это кардинально меняло будущие планы!
Опыт подсказывал, что даму нужно встречать во всеоружии, иначе второго шанса могло и не быть. Поэтому, он попросил Петю помочь ему обрести былую стать, если можно так сказать.
Тем временем, безнадежно рыскающие по полу насекомые, лишившиеся большей части своего рода, в смятении бросались в разные стороны, избегая встречи с огромными передвигающимися столбами.
Рассчитывая на спасение, каждый бежал в свою сторону. Ни о какой согласованности и речи не могло идти. Визг и ор ползающих тварей перебивался грохотом падающих волосяных глыб.
И лишь одна смышленая или даже одаренная по меркам вшивости вошь, или от испуга, или от предупредительной расчетливости притаилась в темном как бездна разломе.
По виду обычная недоработка плиточника в процессе затирки швов стала спасительным убежищем для маленькой плутовки.
– Фу, блин! Че это было? Жили же как вши и все было нормально. Кому что не понравилось? – выпучив глаза, белые маленькие точечки на полупрозрачном теле, рассуждала мелкая мразь.
Испуганная, загнанная в угол, она недоуменно переживала по поводу своего дальнейшего существования.
– И куда мне теперь податься? Где я жить теперь буду? – выглянув из трещины, как солдат из окопа, осматривалась она.