– Нет.
– Устала, Милла, я знаю. Идем, ты переоденешься, покушаешь и снова придешь к маме. – Богдан протянул ей пакет с вещами.
– Ванная там, – Никита указал на дверь в углу палаты.
– Я помогу, – Богдан посмотрел на дочь.
– Я сама.
Милла взяла пакет и ушла в ванную, через полчаса она вышла обратно.
– Идем ужинать, Камилла.
– Я не хочу.
– Забирайся, – Никита указал Камилле на постель. – Милла…
– Я очень аккуратно, – ответила Камилла, легла рядом с мамой, маленькими ладошками взяла ее ладонь, прижала ее к своей щеке и замерла.
– Мамочка, моя, – чуть слышно прошептала она…
День… два… три…
«…– Настенька… доченька, прости меня… прости меня, Настюшенька… Поднимайся, маленькая моя…»
«…Прости меня, Настя… Всех нас прости… мы не успели… прости, Настя…»
Где-то глубоко в подсознании всплывали лица отца и друзей. Скорбь и вина были в их глазах, их лица искажала невыносимая боль.
Сознание медленно возвращалось ко мне, тело казалось неимоверно тяжелым, я не могла пошевелиться ноги – гипс; правая рука зафиксирована жгутами – капельница; левая – снова гипс, но… что-то еще не давало мне пошевелить ей, я не могла открыть отекшие глаза, тихонько пошевелив пальцами, я коснулась чьей-то щеки… Богдан? Нет. Нежная детская щечка… Мне в ладонь капали слезы, сквозь шум в ушах до меня донесся чуть слышный шепот «…ма-мочка… ми-лая… почему же ты …не просыпаешься?…»
«Камилла… я пришла в ужас…»
«– Ма-моч-ка, пожалуйста…» – еле слышно продолжала всхлипывать она.
Я сильнее пошевелила пальцами, она почувствовала, подняла от моей руки голову.
– Ма – ма.
– Пить… – чуть слышно прохрипела я, глаза не открывались, говорить мне было очень сложно.
– Я сейчас…
Камилла спрыгнула с постели и выбежала из палаты.
– Дядя! – Камилла забежала в кабинет Никиты, там его не было, она снова заплакала и побежала дальше. – Дядюшка!
Никита был в палате ребят, делал им перевязки, они услышали шум в холле и посмотрели на дверь.
– Дя – дя! – все еще плача, закричала Камилла, вбежав в палату. – Ма – ма…
Никита бросил бинт, недоделав перевязку Платону, и выбежал из палаты ребят, Камилла устремилась за ним.
– Милла! – окрикнули ее ребята, она обернулась. – Что с мамой?
Камилла подбежала к тумбочке Глеба и схватила с нее бутылку с водой.
– Пить… хочет… – все еще заикаясь, ответила Камилла и выбежала из палаты.