– Итак, жизнь не оставляет нам выбора! Вернуть Священный кристалл необходимо не только для того, чтобы наша планета обрела покой. Это необходимо ещё и для того, чтобы не пострадали другие планеты и граждане иных миров. Мы отберём самых сильных, самых умных, самых достойных среди наших астронавтов, снарядим поисковый корабль и отправим его в галактику Сина. Именно там находится Гведма – планета космонстров.
Планета Гведма, город Дзалла
Смертогон, Властитель Гведмы, нежился в ванне из серной кислоты, когда слуга доложил о прибытии воинов. Властитель, не торопясь, по очереди вытащил из ванной все свои щупальца. Одного не хватало – вместо него торчал обрубок. Смертогон скорчил страшную гримасу, вспомнив бой, в котором когда-то его потерял.
Быстро прогнав неприятные мысли, он заскользил в зал для торжественных приёмов – один из множества в крепости космонстров. У Властителя был также зал для раздумий, зал для приёма пищи, зал для казней. Хотя казнил он не только там, но и в любом другом помещении в зависимости от настроения.
Удобно разместившись на алмазном пьедестале, сделанном в форме вогнутого пятиугольника, Смертогон приказал слуге, когда счёл нужным:
– Впустите!
В зал вползли трое воинов. Они медленно передвигали щупальцами по скользкому полу, стараясь делать это как можно тише – Властитель не любил шума. Один из воинов держал над головой футляр в форме эллипса. Воины так распластались по полу, что их головы лишь чуть-чуть возвышались над щупальцами.
– О, Властитель… – начал один из них, когда все трое собрались перед пьедесталом.
– Молчать! – Взревел Властитель, приподнимаясь на щупальцах и увеличиваясь в размере. Глядя на эту гору мышц, воины ещё больше вжались в пол, превратившись почти в коврики. – Приказа говорить не было! Понятно!?
Воин, осмелившийся говорить без приказа, закрыл оранжевые глаза, ожидая неминуемой кары. За неповиновение Властителю, за нарушение дисциплины его ожидало одно наказание – смерть, отменить которое мог только сам Властитель.
– Ты будешь жить, – уже более спокойным тоном продолжил Смертогон, уменьшаясь до привычного размера, – если сейчас меня порадуешь. – Он осклабился в добродушной, на его взгляд, улыбке. Воины заметили обнажившиеся при этом огненно-оранжевые клыки. От подобного «добродушия» по их телам пробежала мелкая дрожь.