Этот козел на своих плечах носит не только свою безмозглую голову, но и тяжеленный рюкзак, бренчащий от резких движений, словно в него сложили весь металлолом округи, все железные буквы гаражного кооператива.
Все, что я успел заметить, так это то, как он снял свой рюкзак, взял его в одну руку и замахнулся, как шаром для боулинга. Недолго думая, запустил в нашу низкую толпу свой снаряд, рассчитывая выбить страйк, но не вышло. Он сшиб только одну кеглю – меня.
Удар пришелся в плечо. Перед тем как с грохотом удариться головой об лакированный паркет, в голове промелькнул каждый прожитый день моей жизни, начиная с первого шлепка акушера. Я думал, что переломались все кости, что я умер, но нет. Я всего лишь потерял сознание на пару минут. Очнувшись, не услышал веселящихся на перемене детей, не услышал оскорблений Козлова, не услышал и ругани учителей. В коридоре никого не было. Абсолютно никого, словно он принадлежал только мне одному.
Кости ломило так, будто я пережил удар неподъемным рюкзаком Игоря Козлова, и в миг вспомнил: так оно и было. Показалось, что на долю, совсем на крошечную часть секунды меня покинула память. Мне это не понравилось, такого со мной еще не происходило.
Я тебя запомнил, Игорь Козлов. Я запомнил твое лицо раз и навсегда! Я запомнил твой поступок.
Я встал на корточки, с трудом поднялся на ноги и направил обессиленное тело к классному кабинету, где Наталья Николаевна со стихотворения про листочки и облака, наверняка, перешла к их составу и всем прочему. Я сделал шаг и заметил еле заметную капельку. Наклонившись, подумал, что это кровь, а ткнув в нее пальцем, убедился в этом на сто процентов. Я осмотрел ладони, ощупал вдоль и поперек лицо, провел под носом, но не обнаружил ни крови, ни ее источника. «Подумаешь! Раны на мне заживают, как на…» – не успел я подумать, на ком быстро заживают раны, как увидел в метре от предыдущей еще одну каплю, а за ней – еще и еще.
Я пошел за этими капельками, как за волшебным клубком из сказки, которую НН (Наталье Николаевне) еще предстоит представить на обозрение моим одноклассникам. Мне же эту сказку часто рассказывали родители перед сном. Капли провели возле двери нашего класса, возле двери параллельного, свернули по коридору, где на стенах установлены шведские стенки, с одной из которых я чуть было однажды не упал. Перед лестницей, ведущей на первый этаж, рядом с учительской, было пятно побольше предыдущих, скорее напоминающее размазанную по полу каплю красной гуаши. Этот кровавый клубок привел меня не в учительскую, а спустил по лестнице, на перилле которой я заметил кровавый отпечаток ладони, на первый этаж. Капли закончились у женского туалета.