И от этого любой стук любого ночного визитёра, становился все громче все нетерпеливее, когда ему, визитёру, приходилось ждать.
А госпожа считала правильным, заставить кого угодно слегка понервничать, раз уж они будят ее среди ночи.
Но этот ночной стук в ее дверь оставался ритмичным, тихим, но настойчивым, даже когда прошло добрых пять минут ожидания.
Гертруда, решив, что ждать дальше становится уже неприлично даже для дамы, направилась к двери домика, на ходу принимая облик Тетушки.
Однако, открыв дверь, полная старушка непонимающе окинула взглядом высокого мужчину, и настороженно спросила старческим голосом:
– Кто вы?
–Госпожа Гертруда? Спросил мужчина низким бас-баритоном, а в его глазах блеснули изумруды.
И нано секунда не смогла бы втиснутся между вспышкой в глазах пришельца и превращением пухлых пальцев Тетушки в длинные черные когти.
Инстинкт и жизненный опыт ведьмы наперебой твердили, если видишь зеленый свет, сначала выпускай когти, потом начинай думать, так как в обратном порядке можно и не успеть.
Проворно отскочив назад, одновременно превращаясь из Тетушки в Госпожу, Гертруда приготовилась к битве.
Но в это момент юбка –ковер с предательским шорохом раскрылась, представляя на суд ведьмы, то, что должна была скрыть.
Повисла пауза, после чего незнакомец, спокойно посмотрев вниз, абсолютно бесстрастным голосом произнёс:
– Проклятье.
Гертруда жила долго и повидала много мужчин, и хоть она в этом и не призналась бы, многие из этих мужчин представали ее взору, как бы это по деликатней, …au naturel, не только по медицинской необходимости.
Но за всю свою жизнь ведьма знала лишь одного человека который, даже в ситуации, когда с него сваливаются штаны, а точнее ковер, оставался бы настолько безэмоционален.
– Дэрэк? Это ты, – все еще с недоверием спросила Гертруда и ее когти исчезли.
– Да Госпожа, это я, – ответил мужчина, который, отвернувшись быстро, но все же без суеты, повторно придавал, противоестественный любому ковру, функционал юбки.
–Но … Но как? Мы …Мы думали, – ошарашенным, но все более восторженным с каждым словом голосом начала было Госпожа.
Но Дэрэк, наконец совладавший с предательской одеждой, прервал ее.
– Госпожа Гертруда, простите, что прерываю, но хоть по мне и не заметно, все же я констатирую у себя обморожение, если вас не затруднит, я бы хотел войти.