– Мой друг, подождите, – остановил его Вери. – Я не против общей валюты, но простите мне мою старомодность, деньги должны быть из золота, серебра, в крайнем случае, из меди. И я полагаю, нам нужно мыслить шире, для экономики было бы полезнее, чтобы общая валюта объединяла не две страны, а регион, вы так не считаете?
– Регион!? – удивленно произнес Ансвен.
– Конечно, на Сарбии мир клином не сошелся, – тонко улыбнулся Вери.
– Думаете, сарманцы согласятся? Я уж не говорю про Конфедерат Семизвездного, – в словах короля Липении сквозило сомнение. Да что уж там, Ансвен откровенно не верил в идею Фели. Какой дурак согласится менять свои монеты на другие точно такие же, только с другой чеканкой. Одни траты на металл и кузнецов – и никакой выгоды. Подобная реформа даже транспортировку крупных сумм не облегчит. А ведь весь смысл его идеи с бумажными деньгами и заключался в том, чтобы облегчить жизнь крупным торговцам.
– Не так давно у нас уже была одна валюта на всех, что нам мешает повторить? – добродушно посмеялся Вери.
– Конфедерат не входил в Созвездие, – напомнил липениец.
– Сейчас другие времена. И мы не собираемся давить на них силой, у нас есть язык дипломатии и экономики.
– Молот и наковальня, – резюмировал Ансвен.
– Извольте, – улыбнулся сарбиец и по-дружески похлопал по плечу липенийца, – вы слишком строги ко мне.
– Прошу прощения, – откланялся Ансвен и отошел к группе господ, стоявших неподалеку и что-то активно обсуждавших.
Вери остался в одиночестве с горьким привкусом проигранной битвы.
Звездный, Сарбия
2 день Красного Лета, 2368 г
Правитель Вернийской империи чувствовал себя в Сарбии как дома. Цивилизованные законы этой страны были близки ему еще со времен обучения в местном университете. Став Синим царем, Мерта Курта старался привнести эти принципы в Верну, но часто оказывался непонятым даже собственными советниками. Здесь же он был со всех сторон окружен мило улыбающимися и приветливыми людьми, хвалившими его политику мирного урегулирования.
– Вы же не варвары какие, чтобы силой народ разгонять! – одобрительно кивнул князь Риммовирский.
– Да, оружие не выход, – согласился князь Тэрский. – С народом нужно разговаривать.
– Вам ли говорить об оружии, – упрекнул его князь Дарвийский. Одетый лишь в черный саронг, не скрывающий все еще крепкие мышцы под темной, как горький кофе, кожей, князь казался неуместным среди окружающего великолепия.