А неправ был этот самый Эккерт. Неправ. Стал финансистом, стал немцем, стал членом нацистской партии комиссар Гомоненко – и все для того, чтобы лучше служить Родине. Чтобы оберегать ее здесь, где маньяки и авантюристы вовсю разожгли пожар войны. Он здесь, чтобы оберегать от этого огня Россию.
Вот и ушел из жизни Игорь. Как его звали там, на Родине, Эккерт не знает. Десять лет назад, когда Эккерт работал в Гамбургском филиале национал-социалистской партии, к нему пришел человек. Он назвал пароль и передал инструкции от Центра. Когда потом они остались вдвоем, Эккерт рассмотрел посланца с Родины внимательнее. Невысокий, худой, огромные темные глаза и маленькие интеллигентные руки. Он мог все: и печатать на гектографе, и починить сломанный наган, и съездить под видом аргентинского ученого в ставку Франко. Однажды они пошли в цирк, где выступала группа наездников под руководством и при участии бывшего белого генерала Андрея Шкуро. Казаки лихо джигитовали, срывали овации переполненного зала, а потом пели грустные русские песни. После представления Игорь сказал Эккерту:
– Ты знаешь, вот понимаю я, что они враги, многие из них кровью невинной замараны, а песни спокойно слушать не могу. Лучше нет на свете русской песни!
– Так ты не шваль эту слушал. – Эккерт положил ему руку на плечо. – Ты песни слушал. Вот в чем дело, Ганс…
– Не Ганс я… Игорем меня зовут!
Так впервые он сказал свое настоящее имя. А может, и не настоящее, а просто хотелось ему, чтобы в минуты, когда они бывали одни, кто-то назвал его родным русским именем.
Они дружно и слаженно работали десять лет. И вот эта смерть. Нелепая смерть. Она всегда бывает нелепой, когда приходит к человеку, который способен еще многое сделать в жизни.
Когда вермахт атаковал Францию, Игорь выпросился у Эккерта в Париж. В конце мая его привезли в Берлин в поезде с ранеными германскими солдатами. У него было прострелено плечо. Когда Игоря выписали из госпиталя и Эккерт устроил ему допрос «с пристрастием», он признался, что надеялся сражаться на парижских баррикадах. Но Париж пал без сопротивления, и Игорь влез в неприятную историю с освобождением трех французских офицеров, заключенных под стражу в полицейском участке Мон-Валери. Это ему удалось, но ценой собственного ранения. Хорошо, что сумел свернуть все на французов.