– Меня зовут Ирис, – улыбаясь, сказал мальчишка. – Прости, я забыл представиться… А у тебя есть имя?
Он опешил, вспомнив, что оборотень не говорил по-человечески.
– Хм, а как насчёт… «Барцу»?
Кроу с интересом поднял голову.
– Меня так папа хотел назвать, но передумал. На каком-то языке оно означает «волк». Надеюсь, ты не против, если я буду называть тебя Барцу.
Детёныш подумал, что звучало это намного приятнее «Кроу». И с того момента он стал Барцу.
***
Барцу лежал около ямы, сложив лапы. Его рана почти затянулась. Любой шаг не отдавал болью по всему телу. Дыхание пришло в норму, хотя раньше оборотень почти задыхался во сне.
Детёныш скучал по маме. Как она там, жива ли?
Ириса не было уже два дня, зато зачастили охотники. И чем больше их появлялось, тем сложнее становилось прятаться.
Когда от голода на четвёртый день у Барцу закружилась голова, он понял, что зависим от мальчишки.
После получения нового имени, детёныш подпустил ребёнка к себе. Теперь он не рычал, пока тот обрабатывал шери. Затем монстр ложился на траву, закрывал глаза и делал вид, что спит. В это время, Ирис незаметно, как казалось Митчеллу, гладил друга.
Оборотню сложно было признаваться, но ему нравились прикосновения мальчишки. Мягкие и бережные – так можно описать и его личность. Тревоги Барцу отступали, когда маленькие ладошки ласково проходили по дрожащей от холода спине. Он чувствовал себя защищённым.
Детёныш не находил себе места на пятый день отсутствия Ириса. Питаться приходилось насекомыми, потому что охотники распугали всех мелких животных. Барцу подумал, что малыш устал от него, как спустя три дня почуял знакомый запах еловых веток и молока. Ирис пришёл, принеся с собой беспокойство, которое разлилось в воздухе. Оборотень вскочил с земли.
– Мой отец знает, что ты здесь.
Монстр вжал голову в шею. Его напугали не столько эти слова, сколько стеклянный взгляд мальчишки.
– Я не сказал, где ты находишься, не волнуйся. Меня заперли дома. Я смог выбраться, чтобы сказать тебе, что больше не вернусь.
Словно гром среди ясного неба. Барцу нахмурился, но внутри у него почему-то защемило.
– Я… Я не могу так больше! – неожиданно выкрикнул Ирис, сжимая кулаки. Он посмотрел на своего друга, и слёзы покатились по его щекам. – Я устал видеть разочарование в глазах родителей! Чувство вины преследовало меня с самого начала, я жалею, что спас тебя…