Крематорий имени Жанны д’Арк, или Что-нибудь да будет - страница 4

Шрифт
Интервал



Он включил радио. Голосом рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса по-национал-социалистски оголтело вещало «Ди Дойче вохеншау» под бравурный марш головорезов из дивизии СС «Мертвая голова», призывавшее всех сложить свои жизни за Адольфа Гитлера.

– Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!

И броситься в последний и решительный для родины бой за пару порций шнапса для смелости, настоянного на горьких слезах солдатских матерей. Если, конечно, потребуется…

До конца войны оставалось около трех недель.


И тут почему-то главный немецкий пропагандон заговорил женским голосом:

– Добрый день! Вы меня не помните?

Штирлиц, простите, Дмитрий Колесов, открыл глаза…

«Приснится же такое, а? Надо же!» – подумал он и спросил:

– Вы кто?

– А ты не изменился. Так ты меня не помнишь? Ну же, друг мой юный.

Часть 1. Много лет назад. Перестройка

Время, вперед!

Обувная фабрика «Модена» была расположена в самом центре Демидова, центровее и представить себе трудно – от главпочтамта, от которого, собственно, и ведется исчисление расстояний до других городов и деревень, областей и краев, стран и континентов, была пара шагов.

Образована она была в начале века как обычная сапожная мануфактура. В начале тридцатых годов, известных как время первых пятилеток, ее кое-как переселили в экспроприированное здание, реконструировали и приспособили под выпуск солдатских сапог.

После войны старорежимная фабрика, как пишут в официальных документах, перешла на мирные рельсы, расширилась за счет прилегающих ветхих зданий, сараев, кирпичных пристроев и снесенных аварийных домов, расположенных поблизости. И с тех пор ни разу не реконструировалась и не переделывалась. Оборудование тоже не менялось, разве что была закуплена пара новых импортных станков, да и то совсем недавно, взамен полностью развалившихся от моральной старости и физической усталости.

Последние лет сорок выпускала фабричонка мужскую зимнюю и летнюю обувь разного фасона числом в два миллиона пар в год. Характерна была эта обувка, ныне напрочь вышедшая из моды, для стремительных лет индустриализации страны. Но она была прочной и надежной. Ее и носили-то только бедные пожилые люди, заставшие то героическое время, да и те – за неимением возможности, вызванной всеобщим дефицитом, приобресть другую, более современную, модную, практичную и удобную.