Он включил зажигание и вихрем помчался по безлюдной улице, пока не начался артобстрел. Спустя какое-то время он успокоился и пришел в себя.
– Да пошли вы, вражины фашистские. Красной Армии на вас нет и маршала Жукова. Пока – нет. Но ничего, недолго вам осталось немецкие червонцы стрелять. Не сегодня-завтра в Берлине будут наши войска Первого Белорусского фронта, и тогда посмотрим, кому из нас будет «зер гут», а кому – «хенде хох» и «Гитлер капут».
Ни на какую встречу с радисткой он не ехал. Русская «пианистка» сидела с ребенком в гестаповском застенке тюрьмы Моабит и пыталась сподвигнуть немецкую разведку на радиоигру с русскими по передаче дезы немецкому командованию от Алекса Юстасу. Пастор Шлаг в то время в Швейцарии через профессора Плейшнера уговаривал американских военных из ЦРУ не соглашаться на сепаратный мир с фашистами, призывая их к благоразумию и уповая на помощь всевышнего.
Штирлиц мчался в один из городских гаштетов, где должна была состояться встреча с его женой, которую он волею судьбы обрек на вечное одиночество. Это была лучшая операция советской разведки за всю войну. Как его жену, простую русскую бабу, переправили в Берлин, не знал даже сам начальник СМЕРШа, комиссар госбезопасности первого ранга Виктор Абакумов. То ли она в группе диверсантов переползла по-пластунски под ливнем фашистских пуль и градом мин из фаустпатронов через линию фронта у Зееловских высот, что маловероятно. То ли ее сбросили с парашютом в районе Потсдама, пригорода Берлина, что еще менее вероятно. Впрочем, русские разведчики, диверсанты и шпионы неизменно отличались большой смекалкой и завсегда могли выйти сухими из мутных и грязных рек, таких как Одер, Шпрее или Эльба. Как говорится, умом Россию не понять, аршином общим не измерить.
Но русский разведчик Максим Исаев, окопавшийся в самом логове фашистского зверя, не должен был того знать. Это был сюрприз для него.
– По онлайну нельзя было встретиться, что ли? По Скайпу поговорить, чтобы не запеленговали, или по Инстаграму? – спросил он сам себя. – Зачем надо так было рисковать? А если ее поймают и она сдаст в мгновение ока все наши явки, передатчики и меня в придачу? У дружища Мюллера и не таким языки развязывали.
Надо сказать, что герру Штирлицу жена не шибко-то была и нужна. Он не терял весь этот период времени даром и справлял сексуальную мужскую нужду со своей экономкой фройляйн Брунгильдой, дояркой из-под Франкфурта-на-Майне, перебравшейся в столицу Третьего рейха в надежде выскочить за пехотного ефрейтора, писаря при штабе фельдмаршала Фридриха Паулюса или, если повезет, за обер-лейтенанта из Люфтваффе, гитлеровского сокола, и начать плодить детей для фюрера. Но не повезло – всех их забрали на восточный фронт, где они смиренно поклали свои белобрысые арийские головы: один – в Сталинграде, другой – под Курском.