Добежав до пятого этажа, я влетел в репетиционную – комнату номер 522.
– Доброе утро, Аркадий Валерьевич. Извините за опоздание, – запыхавшись, выпалил я дирижеру на одном дыхании и приготовился получать звездюли.
– Бл… – беззвучно выругался Борода, закатив глаза. – После репетиции подойдешь ко мне. А свой лапсердак в приличном обществе надо сдавать в гардероб, а не таскаться с ним! Пулей за рояль! Начинаем со сто сорок пятого такта! И три, и четыре! – ворчливо прокартавил он.
Я присоединился к действу. Сейчас репетировал только оркестр. Далее на 16:00 запланирован генеральный прогон. Комната, где мы занимались, была обычной: серые звукоизолированные стены, стулья, пюпитры и инструменты. Нам не требовалось отдельное большое помещение, так как музыкантов в оркестре было мало: фортепиано, гитара, контрабас, ударные, перкуссия и небольшая духовая секция. Музыка к спектаклю, который мы готовили, мне нравилась. Он назывался «Ее мелодия» и рассказывал о пианисте. В спектакле не было слов. Только музыкальные композиции и таблички на заднем фоне в лучших традициях немого кино. Главный герой – тапер в кафе. Он очень любил наблюдать за посетителями во время своей работы, чтобы хоть как-то скрасить и разнообразить ее. Каждый вечер он выбирал нескольких гостей и играл только для них, придумывая мелодии, которые описывали бы их внешний вид, манеры и поведение, но так, чтобы те не догадывались, что это адресовано им. Для тучных толстосумов и их неприлично молодых жен пианист играл основательные марши. Для клептоманок, пытающихся стянуть столовые приборы, – мелодии с ломаными ритмами в такт их плавным, но местами рваным движениям. Супружеским парам, которые просто пришли провести время вместе, посвящался мягкий джаз, а городским пижонам-выпендрежникам с их легкомысленными спутницами – дабл тайм шаффл. Так продолжалось, пока он не влюбился в девушку, которая часто приходила в заведение, где он работал. Тапер никак не решался подойти к ней и сочинил мелодию, которую играл каждый раз, когда видел ее. Она же делала вид, что не замечает этого. Затем однажды пианист случайно встретил свою возлюбленную на улице, когда она гуляла. Они пересеклись взглядами, повисла пауза, девушка начала медленно насвистывать ту самую мелодию, герои взялись за руки и ушли, напевая ее уже вдвоем. Занавес. В спектакле принимали участие музыканты, которые сидели в оркестровой яме и подыгрывали пианисту на сцене, а также танцоры. Они исполняли роли посетителей. Сема, кстати, был одним из «пижонов». Я был тапером. Мою возлюбленную играла талантливая молодая актриса Вероника Сыдкаева. Вышеупомянутый Борода отвечал за музыкальную часть. Балетмейстером была Алина Владимировна Долгополова – очень ухоженная и утонченная женщина средних лет. А постановщиком выступал сорокалетний русский режиссер эстонского происхождения Иво Адамсон – махровый алкаш, редкостный самодур и просто фантастический грубиян. Все действие длилось полтора часа без антракта. Состав был один. На завтра – пятницу, намечен предпремьерный показ, а через неделю спектакль уже должен быть выпущен. В рекламу вложили очень большие деньги нескольких влиятельных спонсоров, в том числе и западных. Афиши, ролики на телевидении и в сети, всяческие интервью – вокруг «Ее мелодии» создалась заметная шумиха в театральных кругах.