Мальчик шёл, ведя велосипед по узкой тропинке, и по привычке высматривал Лесного Царя в тёмных кустах. Но кроме взъерошенного воробья, сидящего чуть поодаль, никого не было видно.
– Лесно-о-ой Ца-а-арь!.. – закричал Горошек внезапно, чтобы по эху определить, здесь хозяин леса или нет.
Это было так неожиданно, что воробей подскочил на ветке и чуть не свалился с неё. Он расправил крылья, перелетел на соседний куст и сердито проворчал:
– Вот чумичка, сидишь в тиши чин чинарём, и на тебе! Чик-чирик!
Он сердито зарылся клювом в пёрышки, взъерошенные от испуга. И тут же резко обернулся, насторожившись от внезапной тишины.
Мальчик стоял, широко распахнув глаза, и пристально смотрел на воробья. Воробей даже оглянулся на 180 градусов, как это умеют только птицы, чтобы посмотреть, нет ли за его спиной чего-то, что заставило этого человеческого птенчика остановиться. Но за спиной были только густые заросли подлеска и жёлто-зелёный, пожухлый на жаре ельник.
– Что? – чирикнул воробей всё ещё сердито, вновь взглянув на мальчика.
– Вы со мной разговариваете? – спросил Горошек. Он был вежливый мальчик, и хотя воробей был гораздо его меньше, он уважительно назвал того на «вы».
Воробей с большим интересом смотрел на мальчика. А Горошек не верил своим ушам. В какой-то момент он подумал, что перед ним Лесной Царь.
– Вы кто? – спросил он тихонько. Было немного страшно.
– Я воробей, – заносчиво сказал воробей с важным видом.
Горошек забыл, что держит велосипед, и тот, жалобно звякнув звоночком, рухнул в траву.
– Чи-ка-нуться, – спокойно сказал воробей. – Ты всегда такой шумный?
– Нет, – ответил Горошек. – Но мама иногда говорит, что у меня руки-крюки.
– Ясно, – сказал воробей. – А у тебя есть что-нибудь перекусить?
Горошек запустил руки в карманы своих шортиков. На свет появились мятый носовой платок, гайка на ниточке и засохший орех с дыркой, проеденной гусеницей. Во всей этой кучке не было ни единого зёрнышка или семечка.
Воробей вытянул шею и наблюдал одним глазом за действиями мальчика. Потом глубоко вздохнул, увидев всё это несъедобное богатство.
– Дома, на даче, в вазе стоят колосья. Ты… вы же едите… Это же хлеб! Он сухой… – скороговоркой сказал Горошек, боясь, что его необычный собеседник улетит, разочаровавшись.
– Колосья сам ешь, – заносчиво сказал воробей, презрительно чирикнув.