Олеор сидел и смотрел на её спину – Ильда стояла у окна, и ветер нежно шевелил её каштановые кудри. Олеор бесился, особенно оттого, что в голове вертелся один и тот же вопрос: "Что я сделал не так?" А он не привык задаваться подобными вопросами, тем более в отношениях с девушками.
Олеор начал перебирать книги, лежащие на её столе. Наткнувшись на папку с чертежами и рисунками, принялся перебирать их: планы ландшафтов города, зарисовки фасадов, виды на парки сверху.
– Ты сама придумываешь это? Увлекаешься?
Ильда резко обернулась, кинула быстрый взгляд на то, что Олеор листал.
– Я не хочу, чтобы ты смотрел.
– Почему?
– Я не люблю, когда меня критикуют те, чьё мнение пока не кажется мне стоящим.
– Я не собирался критиковать.
– Я не люблю! – повторила она. – Я не выношу, когда люди лезут в то, что не касается их никак!
– Что же, – усмехнулся Олеор, послушно кладя папку на место, – Ты позволяешь мне заниматься с тобой любовью, но не позволяешь смотреть твои рисунки?
– Представь себе – да! – улыбнулась в ответ Ильда, но её улыбка не казалась дружелюбной, – Я провожу тебя к выходу.
В дверях на улицу Олеор остановился:
– Мы ещё увидимся?
– А почему нет?
– Мне показалось, ты разозлилась на меня.
– Глупости.
– Будешь завтра в Белладонне?
– Может быть.
Он наклонился над ней почти с опаской, и, касаясь пальцами её губ, осторожно поцеловал, но не в губы, а рядом. Когда он начал отстраняться, она вдруг схватила его за кисть.
– Слушай, – сказала, – Можешь насиловать меня, но никогда не насилуй мою душу.
– Как это?
– Не лезь в то, что мне нравится, без спросу.
– Подойди в следующий раз к Ландо. Сочини же что-нибудь! Ты ведь всегда была профессионалом по способам привлечения парней. Меня учила.
Мари покачала головой.
Они сидели в окружении иссиня-фиолетовых петуний, роскошно и беззастенчиво разросшихся в белом кашпо беседки, и Мари бессознательно наблюдала за тем, как Ильда срывала яркие головки петуний и, разминая их в пальцах, выкидывала.
– Ну чего ты? – ласково спросила Ильда, и её пальцы замерли, избавив от страшной участи следующий сорванный цветок, который безвольно и печально склонился у неё в ладони, – Что же придумать?
– Ты ведь не хотела, чтобы я встречалась с Ландо.
– Ерунда. Главное, чтобы тебе нравился, а на остальное наплюй. Знаешь, что я тогда говорила: безответственный, инфантильный, несерьёзный – всё пустяки, правда! Всё бессмысленно – и красота, и ум, и богатство, и добрые душевные качества – если человек не нравится. И можно наплевать на миллион недостатков, если любишь. Не надо никого слушать. Мари, я не хочу, чтобы ты, как я, искала что-то в тех, к кому равнодушна. Если он задевает тебя, если есть искра – беги, рвись. О! Если бы… Я бы променяла сто Олеоров на одно твоё чувство к Ландо.