В коммуналке было три комнаты, в одной жила гулена Лизка, в другой – Ираида Вольдемаровна с дочерью Ниной, а в третьей – очень простая семья – Вера с мужем Петей и двумя ребятишками – погодками Ванькой и Аленкой. Вера была «некрасовская» дородная деревенская баба, принципиально не умевшая разговаривать тихо и на «вы». Петр был родом откуда – то с Украины или Белоруссии и работал строителем. Его единственной выдающейся чертой Ираида Вольдемаровна считала неумеренное пьянство, которое на самом деле выражалось в двух степенях опьянения – «относительной» и «абсолютной». В относительной степени Петр приходил домой сам, громко ругал правительство, жену, детей, устраивал обязательный скандал, иногда с мордобитием, и засыпал, оглашая всю квартиру мужицким храпом. В абсолютной степени опьянения Петьку притаскивал кто-нибудь из друзей – собутыльников и оставлял в общем коридоре квартиры. Вера, баба здоровая, по сравнению с мужем и вовсе мощная, привычно перетаскивала кормильца и защитника в комнату и с облегчением вздыхала: «Хоть сегодня без ругачки обошлось». И шла спокойно на кухню готовить ужин ребятишкам, которые боялись родительских скандалов, прячась на всякий случай в комнате у соседей, точнее, у Нины – дочери Ираиды Вольдемаровны.
Нина была ровесницей Лизы, и до болезни они ходили в один класс и были подругами. Во втором классе Нина, несмотря на прививку, заболела полиомиелитом. И началась история ее болезни, которая за пятнадцать лет превратилась в многотомник. Первые его тома содержали данные анализов, исследований, результатов очередного курса лечения. В последнем были только ежегодные выписки из протоколов комиссии о нетрудоспособности девушки. У Нины были поражены суставы и кости обеих ног. Передвигаться она могла только на костылях. Мир для нее давно замкнулся в стенах этой квартиры. В детстве мама учила ее игре на фортепиано, но инструмент пришлось продать после смерти отца. Теперь ее единственным развлечением остались книги, стеллажи с которыми занимали в их комнате почти две стены, да и мама приносила из библиотеки новые, в ярких обложках, женские романы с обязательным «хэппи эндом». Да еще иногда по телевизору показывали фильмы про красивую любовь.
За стеной Лиза уже второй раз переворачивала любимую кассету. Стоны и ритмичное скрипение дивана периодически прерывались, и тогда слышны были довольный Лизкин смех, отдельные фразы. За стеной царствовала любовь. Во всяком случае, так казалось Нине. Это мать называла Лизку непутевой, а Нина ей просто завидовала. Она считала жизнь соседки замечательной, полной любви и восторгов. Как это прекрасно любить мужчину, чувствовать свое тело в его крепких объятиях, подставлять его поцелуям губы, отвечать на поцелуи. Увы, счастье и любовь – удел избранных, а ей инвалидке только и остается подслушивать звуки чужой страсти со смешанным чувством зависти и собственной беспомощности.