Я снова отвернулся к окну с безразличным видом. Обратно тоже поеду зайцем.
В школу я пришел чуть ли не раньше всех. У закрытой двери кабинета геометрии тосковала Ленка Ежова. На корточках, прямо под дверью, сидел Диман.
– Привет, – поздоровался я.
– Привет, – Диман протянул мне ладонь.
– Ты чего такой хмурый? – спросил я, тоже присаживаясь на корточки.
– Да фигня, – сказал Диман, помолчал немного, а потом признался: – влюбился я, кажется.
– Так кажется или влюбился? – машинально переспросил я, и вдруг до меня дошло – Диман ВЛЮБИЛСЯ?! Он такой… ну уж никак не влюбчивый!
– В кого?! – спросил я.
– В тебя, – сообщил Диман трагическим шепотом.
Я уставился на него.
– Ты с дуба упал, Круглов?!
Диман захохотал.
– Ну, ты – придурок! Решил подшутить над тобой.
– Шуточки у тебя…
– Да ладно, остынь, ты, кстати, геометрию сделал?
– Нет.
– Плохо… Ладно, черт с ней, с геометрией, надо химию скатать.
– Иди, проси у Марсеевой, – согласился я.
Диман поднялся и и пошел просить домашку по химию.
Вдруг настроение у меня резко испортилось, сам не знаю почему. Может, меня взбесил радостный вид Славика и Ромки Ахмедова – чему, интересно, радоваться с утра пораньше? Тут я заметил, что Дашка Оноровская смотрит на меня с интересом. Я посмотрел на нее, она отвернулась и что-то сказала стоящим рядом Орловой, Совушко и Салюк. Они дружно заржали. Я совсем разозлился – я что, картина?
– Вот, добыл, – Диман потряс передо мной тетрадью Марсеевой.
Тут в конце коридора показался Андреевич.
– Здравствуйте, здравствуйте, – отвечал он на всеобщие приветствия.
Прозвенел звонок.
– Все готовы? – мы повыскакивали из-за парт. – Садитесь, садитесь, начинаем! Мало времени! Серых – на домашнюю работу, на первые три парты писать теорему пойдут, – Андреевич впился хищным взглядом в журнал. Класс замер. – Ежова… Круглов, – Диман обреченно вздохнул, – и… Компотов. А Коровец – к доске.
И потянулся длинный опасный урок геометрии… Я, когда перешел в класс Андреевича, сразу обратил внимание на интересную особенность: стоит мне посмотреть на учителя, когда он задает вопрос, как он тут же меня спрашивает. Может, это его персональный подход ко мне, кто его знает, но я теперь стараюсь на него вообще не смотреть.
Я оторвал взгляд от доски, где тормозила с задачей Коровец, и посмотрел на Димана. Кстати говоря, мы с ним сидим в самом центре – за третьей партой среднего ряда. Перед нами сидят Шарко и Дмитриева, клевые девчонки. С первой парты согнали Славика и Хвостову, и именно там сидел мой несчастный друг. Машка Шарко принялась диктовать ему теорему, но Андреевич ее моментально засек.