– Ну осторожнее же! Ну! – и ослепительно улыбнулся.
Марина замерла, глядя прямо на него, но Ремизов только отодвинул её в сторону и пошёл своей дорогой, не узнав. Она достала из рюкзака зеркальце и посмотрела в него: никакой косметики, волосы забраны в неряшливый пучок, мокрые от пота пряди прилипли к щекам, лицо всё ещё красное и опухшее, несмотря на то, что Марина посидела в тени. "Какое счастье!" – подумала она.
Отдав Коле телефон, Марина ещё немного поболталась по съёмочной площадке и рядом с мониторами, возле которых сидел режиссёр, увидела Ремизова. Он стоял с двумя молоденькими хорошенькими девушками, оживлённо с ними разговаривал и время от времени смеялся, кладя при этом руку на плечо одной из них.
"Верный муж, как же!" – раздражённо подумала Марина.
Во второй половине дня, действительно, начали снимать массовку. Марина старалась держаться подальше от Ремизова, но поближе к его вагончику.
Подслушивая, она заметила, что у Ремизова сложились странные отношения с телефоном: часть звонков он делал и принимал совершенно открыто, его нежное до приторности сюсюканье с женой слышала вся съёмочная группа. Чуть тише, но так же, не скрываясь, он решал какие-то рабочие вопросы: Марина слышала переговоры о съёмках в рекламе и невозможности изменить график, чтобы втиснуть ещё один полный метр. Однако, были звонки, увидев которые, Ремизов замыкался и понижал голос едва ли не до шёпота. Ни один из этих разговоров подслушать ей не удалось.
На следующие три дня массовка на площадке не требовалась, но Марину это не смущало: вызывной Коли-гафера упал ей в клонированный "Телеграм", и она знала, где будет следующая съёмка. Как попасть на площадку, Марина тоже прекрасно понимала: нужно было просто прийти и быть уверенной, что ты имеешь право там находиться. Никто там никого ни о чём не спрашивал, главное было вести себя тихо и деловито и не лезть в кадр. Так что про ближайшие дни Марина не беспокоилась. Её волновали смены через неделю, когда, согласно контрольно-постановочному плану, который Марина умыкнула со стола второго режиссёра, предполагалось перейти с натуры в павильон: в павильонах обычно бывала пропускная система.
Однако ни на второй день, ни на третий услышать что-нибудь существенное Марине не удалось. Она болталась по съёмочной площадке, трепалась возле буфета с Колей-гафером, который клятвенно обещал не выдавать пробравшуюся на площадку бедную-несчастную фанатку, жаждущую быть рядом с кумиром, при условии, что она будет вести себя прилично. Откуда она знает расписание съёмок, он не спрашивал. Видя, что с Мариной охотно общается Коля, девочки из грима и костюма тоже приняли её за свою. Марина представилась им Катей, Колиной подругой, которая хочет работать в кино и поэтому напросилась с ним на съёмки. Сплетничали девчонки охотно, но и от них ничего нового про Ремизова Марина не узнала. Они, конечно, подозревали, что у Ремизова есть кто-то на стороне, но с уверенностью говорили о том, что на площадке он романов не заводит.