– Скажи Константину, что следующая партия самородков может быть в два раза больше, чем предыдущая. А теперь пошли обедать…
Вечером Джозеф поговорил с отцом.
– Мне надо съездить в Больфах.
– Что ты там забыл?
– Я отправляюсь туда по поручению Константина. Вернее, я буду сопровождать его.
– А в чём такая необходимость?
– Константин должен навестить одного ювелирного мастера и попросил меня поехать с ним.
– Что же – он сам не справится?
– Значит, я ему нужен, а за эту поездку мне заплатят двадцать талеров.
– Ого! Пара дней и двадцать талеров?! Я столько не зарабатываю!
– Это единичный случай – в остальном я так и буду получать талер в день.
– Я не могу тебя отпустить…
– Но почему, отец?
– Потому что ты ещё ребёнок.
– Ничего страшного – некоторые мальчики в моём возрасте уже самостоятельно ездят на дилижансах.
– А ты не поедешь – не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. У меня самого опасная работа, в любой момент я могу упасть с крыши, кто в таком случае останется с матерью и девочками?
– Но, отец, я буду под присмотром Константина, он защитит меня в случае опасности!
– Да кто такой этот Константин?! Почему он скрывается и почему я никак не могу познакомиться с ним?!
– У него же болезнь, он стесняется своей внешности.
– Ладно, пусть! Но почему ты уверен, что Константин не даст тебя в обиду?
– Вспомни: он спас Марту Мейнер, дочь ювелира, а там было двое здоровенных мужчин. На Константина можно положиться, он не предаст. А самое главное – как я стану мужчиной, если ты не позволяешь мне совершать мужские поступки? И потом – нам нужны деньги, а Константин обещает заработок и мне, и моим детям, и даже внукам.
– Он что – бессмертный? Люди столько не живут.
– Просто на смену ему придут другие, и так будет продолжаться. Может быть, уже в двадцатом веке мой далёкий потомок будет служить правнукам Константина.
Отец с подозрением смотрел на Джозефа.
– Ты в этом уверен? Что-то верится с трудом. Так вообще бывает?
– Давай посмотрим. Если через пару дней я не принесу домой двадцать талеров – можешь запретить мне общаться с Константином.
Господин Шварцман немного подумал, а потом сказал:
– Ладно, договорились. Только не попади в какую-нибудь историю.
– Хорошо, отец.