Суазик смотрит прямо перед собой, ее руки расслабленно лежат на руле.
– Я уже потеряла дочь. – Ее голос звучит словно издалека. – И не переживу, если потеряю еще и тебя.
Но я не твоя дочь, хочет крикнуть Жозефина. Я не твоя умершая дочь. Но она не может. Не может причинить Суазик такую боль.
– Мне очень жаль, – бормочет Жозефина, и это не пустые слова. Ей действительно жаль их всех; жаль, что многое так и не было сказано; жаль, что она так и не услышала истории, которые хотела бы знать. Но в эту минуту ею движет единственное желание – уехать отсюда.
Делая глубокий вдох, она дергает ручку и открывает дверь.
– Au revoir[9].
Жозефина сидит одна в вагоне поезда, что мчится в Париж. Несмотря на смятение чувств, она наслаждается осознанием того, что находится в скоростном поезде. Она встает, опускает окно и высовывается наружу. Ветер перехватывает дыхание, треплет волосы, с силой тянет их за собой. Она открывает рот, заглатывая воздух, сердце учащенно бьется от возбуждения, рожденного скоростью. Поезд, летящий навстречу по соседним путям, вызывает у нее желание втянуть голову обратно. Но она этого не делает, предпочитая впитывать ужас. Наконец она отступает от окна, и все снова затихает. Она откидывается на бугристое плюшевое сиденье, чувствуя сквозь юбку каждую его пружинку. Ей нравится ощущение пребывания посреди неизвестности – уже не там, где она была, и еще не там, куда направляется. Зависая в этой безопасной неопределенности, она может быть любой, какой захочет.
Мама мечтает видеть ее тем, кем она не является. Хочет, чтобы она изучала инженерное дело в университете; не понимает, что Жозефину тянет к буквам и языкам, что ей нравится складывать слова воедино, создавать из них образы, находить ритм во фразах, пробуждать ими эмоции. Жозефина остро ощущает отсутствие слов дома, как будто они прячутся за шкафами, под кроватями, в ящиках, собирая пыль. Все, что Жозефина знает о жизни, почерпнуто исключительно из книг. Лишь только научившись читать, она проглатывала их; в постели, тайком под одеялом, с фонариком, после того как велели гасить свет; летом на пляже, лежа на животе, подпирая рукой подбородок, смахивая налетающие песчинки. Книжные страницы рассказывали ей о мире, о любви, о мужестве и трусости. Слова обладают великой силой. Они могут сбить с ног, помогут подняться, могут заставить сердце воспарить, заставить влюбиться. Или разжечь ненависть. Она думает об этих двух простых словах – Себастьян Кляйнхаус – и о том, как они смогли изменить ее саму.