– Перестань!
– Что так? Ступила на запретную территорию? Уж извини, позволю себе напоследок такую вольность. Я так понимаю, мне пора вещички собирать?
– Проспись для начала. Давай завтра поговорим.
– А чего тянуть? И так все ясно. Я ведь чувствую, ты думаешь о ней. Эти мысли такие тяжелые, причиняют боль, давят на меня, да и на тебя тоже. Но их ведь нельзя взять и выдернуть из твоей башки… к сожалению… Как бы мне ни хотелось этого, – от отчаяния голос ее звучал грубо.
– Света, не надо…
– Да что уж теперь? Она тебя предала, но все равно осталась лучшей. Только твой ангел с демоном связался, с исчадием ада, а это не проходит бесследно.
– Тебе нужно отдохнуть, – Матвей попытался уложить ее и хотел накрыть пледом.
– Не нравится? – она соскочила с дивана. – А мне, по-твоему, приятно ощущать себя неудачной заменой. Если бы еще по нормальной девчонке сох, было бы не так обидно. Но с Пановым ни одна уважающая себя девушка не свяжется. Угадай, откуда я об этом знаю?
– Ты говорила, вы росли вместе, твой брат с ним дружил.
– Ха, не только, – ей хотелось уязвить его больнее. – Трахалась я с ним. Выкуси! И кобыла твоя под него легла, вон даже замуж пошла.
– Замолчи!
– Нет, уж имей мужество выслушать правду. Знаешь в чем разница между мной и ней? Я себя презираю за то, что спала с ним, а она живет. Ни за что не поверю, что у нее большое и светлое чувство. Такую мразь никто не полюбит. Сука она продажная! А я хоть из кожи вон лезь, никогда не была нужна тебе. Вот Зинаида Андреевна, Царствие ей небесное, любила меня. А ты тяготился. Сейчас и подавно. Думаешь, если бы у нас сложилась настоящая семья, я бы так бухала? Не очень-то приятно сознавать, что жизнь – дерьмо, все зря. Пью, чтобы совсем не свихнуться. Ты кого предпочитаешь, умом тронутую или алкоголичку? – Света рассмеялась ему в лицо.
– Хватит! Я не знаю, что сделать, чтобы ты завязала.
– Любить меня не пробовал? Поцелуй меня так, чтобы я почувствовала, что нужна тебе, – она неуклюже приблизилась и потянулась к нему руками, жуткий запах перегара обдал его лицо.
– Перестань! – он немного отстранился.
– Брезгуешь, да? Я и сама себе противна, – она снова опустилась на диван. – Если уж раньше не прикипел, сейчас и подавно.
– Мне очень хочется помочь тебе, – Матвей сел рядом, но на небольшом расстоянии, не касаясь ее. – Если бы тебе угрожала какая-нибудь опасность, любая, я бы все сделал, чтобы ее устранить. Но я не знаю, как спаси тебя от тебя самой.