Тонким болезненным криком где-то внутри проявлялась потребность в разговоре, душевной близости. Вообще, у меня было много друзей, но, пролистав контакты телефона несколько раз, я не нашел ни одного, с кем бы хотелось поговорить, кто бы мог меня понять.
«Ты сам виноват. То, что ты имеешь сегодня, создал только ты. И если что-то не устраивает, в этом некого винить, кроме себя самого. Ты – творец своей жизни», – властно и укоризненно говорил мой внутренний голос. Что-то острое кольнуло в груди и спицей воткнулось в сердце. Я резко почувствовал себя совершенно одиноким, маленьким слабым человечком, уплывающим на лодке от шумного берега в бескрайний океан душевных глубин.
«Сейчас правда не то время. Кроме того, как это у меня обычно бывает (чему я уже даже перестал удивляться), мой бюджет на путешествие за последние дни заметно снизился незапланированными тратами», – рассуждал я.
«Опять грязное дешевое жилье, еда в прокуренных забегаловках и дорога на перекладных? Это же не отдых, а насилие над собой. Зачем? За что? Лучше взять тур в какую-нибудь Турцию с хорошим отелем и шведским столом. Да, не на месяц, зато это будет настоящий отдых. Еще не поздно вернуть билеты! Еще не поздно! Не поздно!» – настырно твердил голос.
Его слова я находил рациональными и даже где-то соглашался. «Возможно, сейчас действительно не лучшее время для путешествий. Пожалуй, да. Еще не поздно все отменить», – думал я, но что-то внутри болезненно сжималось и стонало…
Светило яркое зимнее солнце, сияя в безоблачном синем небе. Хорошая погода часто сопровождает меня в поездках к дедушке и бабушке. Калитка ворот отворилась со скрипом, звякнул колокольчик на занавеске у входа. Теплые улыбки и крепкие объятия согрели душу. Я сел за кухонный стол. Бабушка налила ароматный борщ в широкую тарелку с нарисованными цветами, сверху посыпала свежей зеленью, протянула ломоть белого хлеба.
– Сначала еда, а потом разговоры! – повелительно сказал дедушка и придвинул баночки с солью и перцем.
– На второе у меня рагу с телятиной, – сказала бабушка.
– Не забудь попробовать черемшу и хамсу. Я сам солил. Такое больше нигде не попробуешь! – горделиво добавил дедушка.
После трапезы он, как это полагается, сел на стул напротив меня, надел очки и начал внимательно рассматривать. Лицо его было сосредоточенным и даже немного взволнованным.