Кашель затих, но ощущение противной пылинки в лёгких не
проходило. В нём чувствовалось что-то неестественное, но я была
слишком сонной, чтобы обдумывать эту мысль. Я налила ещё воды и
направилась в комнату. В тот момент, когда я вышла в коридор,
входная дверь распахнулась. Тёмным силуэтом на фоне тающей мягкой
зелени тени мира в дом ввалился Джей. Он схватился за косяк, но тут
же согнулся пополам в приступе кашля и повалился на пол. Вцепившись
обеими руками в стакан, я прижалась к стене. Джей приподнялся на
локтях, шумно вдохнул воздух и сплюнул. На полу осталось кровавое
пятно. Что делать? На долю секунды в моей голове возникла мысль
просто проскользнуть в свою комнату. Ведь если с колдуном
приключилась, к примеру, смертельная рана, то это повысит шансы
вернуться домой, не так ли, Екатерина? Я в ужасе погнала эту мысль
прочь. Я сделала осторожный шаг к колдуну, но ничего предпринять не
успела. Из воздуха, как в тот раз в библиотеке, стремительно шагнул
Робин и бросился к Джею.
– Ты рехнулся? – процедил Робин сквозь зубы, помогая колдуну
перевернуться на спину.
– Я тебя не звал, – прохрипел тот и зашёлся кашлем.
– Научился лечить собственные раны?
Колдун, хрипло вздохнув, ответил что-то похожее на «не даст
сдохнуть». Робин разорвал на Джее рубашку, и я, чуть не выронив
стакан, зажмурилась. В слабом свете из открытой двери кровь на
груди колдуна казалась почти чёрной.
– Рина, – окликнул меня Робин.
Я заставила себя открыть глаза.
– Воду. Быстро.
На ватных ногах я подошла. Крови было больше, чем мне показалось
сначала. Плащ колдуна облепили белые нити липкой паутины. Робин
забрал стакан у меня из рук и вылил воду на грудь Джею. Тот стиснул
зубы и застонал, и тут же в мою грудь впилась сотня иголок.
– Неси ещё, – коротко сказал Робин.
В коридоре стоял железный запах тёплой крови. Я налила целый
графин воды и принесла свежие полотенца. Борясь с головокружением,
я встала у лестницы и схватилась за перила, чтобы удержаться на
ногах. Грудь Джея покрывали круглые ранки, маленькие, но
глубокие.
– Они же не нападают... – тихо произнёс Робин, вытирая кровь
полотенцем.
– Не на меня напали, – прохрипел Джей и закашлялся. На его губах
выступила кровавая пена.
Робин отбросил полотенце на пол и прочертил квадрат над ранами.
Одной рукой он рисовал в воздухе знаки, а другую держал на груди
Джея, который с трудом сдерживал кашель. Губы его побелели, а кожа,
оттеняемая чёрной рубашкой, стала бледной, как лист бумаги. Всё это
– красное, чёрное, белое в тусклом тёплом свете, запах крови и
пыли, хриплое дыхание – несло в себе первобытный ужас, открывало ту
часть жизни, которую я видела только на экране и никогда не думала,
что столкнусь с ней по-настоящему. Мной овладело чувство
собственной хрупкости, ничтожности и неважности. Запах крови
пробуждал древние инстинкты, и моим единственным желанием было
бежать, куда угодно, как можно дальше от опасности. Вместо этого я
вцепилась в перила и смотрела через открытую дверь в сад.
Восходящее солнце разгоняло призрачные тени. Боль в груди
постепенно уходила, только давило рёбра.