– Мар-р-ра!! Мар-р-ра чер-рная! Из Покинутых штолен! Ползет! Чаща жухнет! Зверье гибнет!
Пришлось, не завтракая запрыгивать в «полевой» костюм, строить портал к штольням и нырять в него, на ходу надевая сапоги. Загонять Черную мару обратно в Покинутые штольни, развеивать ее губительные для живого эманации, лечить отравленный лес и его обитателей.
Затем спасение из замка, подожженного случайно залетевшим в эти края драконом. Владелец замка, спесивый барон, без особого уважения относился к жителям Навьей чащи, но что делать? Прочие обитатели замка, особенно прислуга и домашняя живность, жили в ладу с древним народом. Ради них Вила без раздумий бросилась в раскаленные не затухающим драконьим пламенем недра замка.
В итоге, оградив попавших в огненную ловушку щитом своей Силы от давящего сверху жара, она вывела всех через подземных ход. Который владелец замка вырыл для возможного бегства при случае. Так что при всей своей спесивости и сам того не полагая, барон послужил доброму делу. За что не был оставлен Вилой в качестве запеченного поросенка в жаровне замка.
В завершении дня, идя пешком к своей жилищу, так как на магические перемещения уже сил не осталось, Вила наткнулась на безобразную картину – на перепаханной копытами поляне с переполненными хмельным безумием глазами китоврас Дивоки похотливо хохоча носился за лесной дриадой. Дриада явно была против его навязчивых ухаживаний, но Дивоки был достаточно быстр и силен, чтобы не давать ей возможности скрыться.
Вила, влив остатки Силы в правую руку, встала на пути мчащегося в угаре китовраса, выставив открытую ладонь. От столкновения ее узкой ладошки и широкой, заросшей темным волосом, груди китовраса, тот упал на колени передних ног, осаженный на полном скаку. Ошалело помотал буйными кудрями, свесив голову на грудь. Тяжело поднялся и побрел прочь, по лошадиному всхрапывая, поводя боками и пошатываясь. Дриада, благодарно улыбаясь, помогла окончательно обессилевшей Виле доплестись под крону близстоящего дуба и там прилечь, устало откинувшись в его корнях на мягкой подстилке из опавших сухих листьев. Опустившись на землю, Вила слегка прикрыла глаза.
***
Снова она. Липкая серая хмарь. Тело бредет в ней словно через толщу воды. Звуки тают. Душа затравленно озирается вокруг. Где я? Кто я? Я вообще есть? А если есть, где доказательства? Не чувствую… Почему я не чувствую? Ведь было же, помню… И даже сердце, кажется, не бьётся. Хотя нет, постукивает. Но словно нехотя. Не находя веской причины гонять остывающую кровь по жилам.