50+ - страница 3

Шрифт
Интервал



или

Ленность больничной палаты,
мир за окном невесом.
Гонит плотвичку куда-то
в небе задумчивый сом.
И вот ещё.

Где-то там, на краю земли,

домик старенький в небо врос,

звёзды плещутся на мели,

задирают по-детски нос.


Ничего такого вроде и не сказано, и слова простые, незамысловатые, но на ладони не только автор, но и каждый из нас – такая тут глубина и философия о прожитой жизни.

Тот случай, когда цитировать можно бесконечно, ибо невозможно выбрать что-то – да и читать и перечитывать хочется, причем ловишь себя на том, что улыбаешься, попав в мир поэзии Сергея Вострикова. Интересная штука – вроде его мир от моего не отличается, чудес там не происходит, – а волшебство есть. И надежда на «всё будет хорошо».

Не удержусь и приведу стихотворение «Кораблик» полностью.


Свернул кораблик из тетрадного листа,

не собирался, вышло машинально…


Ничто не изменилось кардинально:

не стала жизнь прозрачна и чиста,

не засиял пейзаж в оконной раме,

не стали ближе дальние места.


Но есть кораблик из тетрадного листа —

видать и впрямь весна не за горами.


Хочется обратить внимание на то, как сборник поделен на части – это первый, второй и так далее до пятого десяток стихотворений, а в «плюсе» их намного больше, что безмерно радует. Не хочется думать про итоги, а только порадоваться за автора и пожелать


Писать стихи, бросать слова на ветер

в надежде, что к кому-то долетят.


Долетели, ещё как.

Светлана Ахмедова

Складывать слова…

Пока моя седела голова,
я шел через иллюзии и битвы,
чтоб научиться складывать слова
в неясное подобие молитвы.
Слова толпились, не держали строй,
я их ровнял то рифмой, то размером.
Приставок гомон, окончаний рой
и суффиксов безумные химеры —
всё есть игра. В корнях искал я суть,
вязать старался туже с каждым слогом.
И превращалась в амальгаму ртуть,
и отражалась жизнь в ней понемногу.
Всё чаще проступали сквозь туман
картины мира, логики начала.
И голову кружил самообман,
что вот уже молитва зазвучала.
Но каждый раз себя ловил на том,
что сложностью плетения узора
гоню я мысли тягловым скотом
и балансирую на грани вздора.
А лёгкость, простота и глубина
даются трудно, далеко не сразу.
Ах, как же сладко вторит им струна
неслышная, невидимая глазу…
Но сколько ни тверди себе: «Халва»,
у результата привкус горьковатый —
я научился складывать слова,
теперь бы разобраться с адресатом.