К зениту лета заплетутся в вензеля
жарою обесцвеченные травы,
саднят полынной пыльностью приправы,
ни сердца, ни ума не веселя.
И думаешь: «Ну, сколько, в самом деле…»
Как вдруг хлестнет, оставив след на теле,
трава потери – жёлтая петля.
Трава отчаянья воронкою вьюнка
поймает взгляд, и окунёшься в бездну,
и все попытки выплыть бесполезны…
Но лёгкое подобье ветерка
качнёт траву, изменит угол зренья,
уронит в землю семена забвенья
и ускользнёт тревожить облака.
Трава забвенья прорастёт на третий день,
на пятый всходы между дел окрепнут,
и разнотравья горьковатый вермут
прогонит обнаглевшую мигрень,
цвета закружит в хоровод неброский,
но между ними жёлтою полоской
нет-нет да и мелькнёт потери тень.