Для пояснения этого утверждения он использует очень хорошую метафору.
«Как бы ни приближались друг к другу мера и измеренное – подчеркивает Кузанский – между ними всегда будет оставаться некоторое различие… конечный [человеческий] разум ни при каком сколь угодно большом приближении не может познать с действительной точностью истину вещей…. Разум… относится к истине, как многоугольник к кругу: многоугольник тем больше приближается к кругу, чем больше сторон и углов он имеет, но даже при бесконечном умножении их он не сможет сравняться с кругом ─ так и человеческий ум знает об истине только то, что он никогда не сможет её познать такой, как она есть, с достаточной степенью точности».
И далее: «Опыт содержит в себе подлинное знание; …однако, …для него недостижима истинная точность (praecisio) … в опытном познании всякое сколь угодное адекватное определение и точное измерение может и должно быть превзойдено ещё более адекватным и более точным. …всё наше опытное знание остается «предположением», приближением, гипотезой, и его изначальный удел – уступить своё место другому, более верному предположению»».
В-седьмых.
«Как мы уже сказали выше, за 200 лет до создания Лондонского королевского общества, за 400 лет до того, как технология исследовательского мышления стала важнейшим элементом платформы технологий Второй промышленной революции, Кузанский намечает два базовых режима организации этой работы:
Во-первых, режим построения гипотез, разработки моделей и рабочих онтологических представлений и их постоянного «опровержения»; этот режим не совсем точно называют фундаментальными исследованиями.
Во-вторых, режим постоянного экспериментирования, который направлен не только на опровержение онтологических гипотез, но и на создание новых вещей – инженерных конструкций; этот режим не совсем точно называют прикладными исследованиями (НИОКР).
Эта машина исследовательской мыследеятельности, как я уже сказал, была «придумана» в период 1400—1500 годов и в дальнейшем легла в основу так называемых промышленных революций».
В-восьмых.
««Нулевая» и «Первая» промышленные революции технологизировали и массовизировали «простые» (прикладные) режимы этой машины: инженерное конструирование и проектирование.
В ходе Второй промышленной революции был технологизирован и массовизирован более сложный режим – собственно «исследовательский», по крайней мере, в его «нижней» части: моделирования и экспериментирования.