– Эдак вы его скоро потеряете. – Профессор укоризненно покачал головой. – Он ведь, как я понял, птица высокого полёта. Ему с обычными людьми скучно – ему интересный человек нужен рядом. А интересными бывают только те, кто всерьёз к чему-то стремится. Вы его любите, вы ему позволяете любые прихоти – тем для него и хороши. Но дальше – стоп, он вас в личную жизнь не пускает. И не собирается, поверьте. Ведь там требуется не фейерверками заниматься, ему равный партнёр нужен.
Кухарку, посудомойку и уборщицу он и без вас найдёт. Да и девиц, готовых на всё, может в себя по уши влюбить сколько захочет.
– Что же мне, наукой, что ли, заниматься? Карьерой? – растерянно спросила женщина.
– Вы когда последнюю книгу прочитали? – задал встречный вопрос профессор. – Художественную, притом серьёзную: не гламур и не детективы?
Женщина задумалась и не ответила.
– Небось, сериалы смотрите, – беззлобно предположил профессор, – когда на кухне вертитесь с готовкой. А потом этими сюжетами делитесь с любимым… не приведи вас Бог! Скучно и глупо, поверьте: он внутренне морщится, когда всё это слышит. Пересказываете ведь ему сериалы? Не лукавьте.
– Ну да, – констатировала она, постепенно осознавая происходящее. – Получается, что его это не радует. А я, дура, воспринимаю всё это как контакт… какая, дескать, разница, о чём болтать и на какую тему!
– Всё это может очень быстро кончиться, – пожал профессор плечами, – притом резко и в однозначной форме. Он вас отведёт от своей жизни, и всё.
– Какой ужас! – прошептала женщина. – Ведь он разрушил все мои табу. Он мне позволил понять, как это бывает, когда, например, насилуют. Любимый человек, но – насилует! Мы в это как бы играли, но на грани… Он со мной снимал откровенные фильмы, где мы чем только не занимались, так что потом, когда видели себя на экране, даже поверить было трудно. Я была с ним потомственной аристократкой и сбежавшей с корпоратива секретаршей. Мы делали это посреди города на балконе, когда нас мог увидеть любой прохожий, и в присутствии других… представляете – других! Однажды за границей, на курорте, я через полстраны умудрилась смотаться к нему на такси, лишь бы увидеть на пятнадцать минут и запомнить потом свою длинную голую ногу в зеркале раздевалки… Я теперь не знаю уже кто, абсолютно разнузданная и готовая на всё ради него, – и вот вы говорите, будто я могу стать для него ненужной?