– Прости мне, Христа ради, честной отец…
Причастившись Святых Таин и выйдя из храма, Раиса с недоверием прислушивалась к своему внутреннему состоянию.
Куда-то исчезла плохо скрываемая натянутость в отношениях с окружающей действительностью. Пропала отчуждённость, какую чувствует человек, провинившийся перед обществом, но ещё не изобличённый в преступлении. Этакая скрытность и внутренняя зажатость. Нервозное ожидание неизбежного разоблачения.
Всё это, к вящему изумлению, бесследно растворилось с покаянием и последующим отпущением грехов священником. Состояние полного освобождения и лёгкости в омытой слезами душе не сравнимо ни с какими преходящими радостями жизни! Тому, кто падал с гибельного обрыва и был прощён, знакомо это состояние.
* * *
За день до отправления домой в Москву Рая решила пройтись по Центральному рынку. Подкупить чего-либо в дорогу. Вдоль прилавков этого продуктового изобилия можно ходить дотемна, не отрывая глаз от цветового разнообразия товаров и продуктов. А перечислять их поимённо понадобятся ещё сутки.
Не торопясь и гуляя по проходам, Раиса купила немного абхазского сыра «Сулугуни», бутылку козьего молока, пару свежих, ещё теплых лепёшек и, конечно же, абрикосы!
Она уже спустилась с крыльца, намереваясь идти домой, как услышала, прямо за спиной, окрик:
– Рая!
Перед ней стояла Тамара Петровна!
Девушка сразу узнала свою бывшую попутчицу и оторопела. Да и женщина, казалось, тоже находилась в растерянности.
Что было делать? Ну не бежать же опрометью, в самом-то деле! Как бы этого ни хотелось. И от безвыходности Рая заплакала. Сумка соскользнула с её плеча на асфальт, а она стояла перед Тамарой и глухо рыдала, подняв лицо к небу, словно оттуда ожидая неотвратимого возмездия.
Петровна неспешно приобняла её за талию и медленно повела к ближайшей скамейке. Сейчас они были похожи на мать и дочь. Прохожим, наверное, было всё понятно – девушка чем-то расстроена, а мама пытается её успокоить. Сцена расхожая, какие случаются не единожды на дню. Ничего такого уж необычного, если смотреть со стороны.
Дело житейское…
Послесловие
Автору нет нужды убеждать читателя в абсолютном правдоподобии рассказанной истории. Верить, сомневаться или не верить совсем право каждого, кто дочитал текст до конца. Но то, что многим не по нраву и нередко ставится писателю в упрёк, так это пресловутая «подвешенная» концовка повествования. Отвечая на такой понятный и в определённом смысле закономерный вопрос, автор информирует о следующем.