Захотелось той самой рыбы.
Мелкой.
Обваленной в приправах и пожаренной на открытом огне. И чтобы горячая, с ароматом… рот наполнился слюной и стало стыдно. Тут вон битва идет. А он о рыбе.
– Кто это вообще? – брат Янош опустил клинок и, уткнув острием в палубу, оперся на рукоять.
– Русалки, – ответил Повелитель.
Демоническое пламя в глазах не погасло.
– Они же водяницы, лярдвы или лопоушницы.
– Чего?
– Хугоры. Полуводницы… названий много. Когда-то их вывели, чтобы рыбу сторожить.
– Чего?! – тут уж не удержался певец.
– Не знаю, честно, как это было, но встречал упоминания, что в Империи рыбу выращивали, как овец. И вот лярдвы пасли рыбные стада.
Все замолчали, и Артан честно попытался представить, как это могло бы быть… не получилось.
– А тут, наверное, одичали. И рыбу сожрали. А поскольку изначально кормили их потрохами… – Ричард замолчал.
Люди же переглянулись. Верно. Потроха – штука такая… самим пригодятся.
– На самом деле они не слишком опасны. Были. Вот про голос я не знал…
Запах рыбы сделался почти невыносим.
Но жареной все одно хотелось.
– Что-то приближается, – Ричард закрыл глаза. – Что-то куда более… серьезное. Мне надо на нос.
И развернулся.
– Так это… – брат Янош закинул клинок на плечо. – Может, и нам того… надо… тудыть, если серьезное…
Артан кивнул.
Рукоять меча нагрелась. Да и сам он светился бледным слабым светом, но все же. Это должно было что-то да значить, оставалось лишь понять, что именно.
Не знаю, зачем я полезла в эту комнату.
И почему её не заперли. Или… запереть что-либо в Замке, который обладает собственным взглядом на мир, сложно? В этом все дело?
Не важно.
Главное, я честно сидела, пялилась в окно, стараясь уговорить себя, что все-то хорошо и даже замечательно. Что мир не рухнет в пропасть.
Ричард вернется.
С победой. И… и мы поженимся. Если, конечно, он не передумает. Но с другой стороны, с чего ему передумывать? Он не из тех, кто берет вот так и нарушает данное слово. Хотя, конечно, мало радости, что на тебе женятся не по любви, а по слову.
Совсем запуталась.
И сидеть стало тошно. Я во двор и вышла. Во дворе была пустота и тишина, если люди и оставались, а я знаю, что они оставались в Замке, то держались где-то в стороне.
А я что?
Я… прогулялась туда. Сюда. И снова туда. Вдалеке маячили молчаливые фигуры легионеров, добавляя депрессивности общему, и без того не особо вдохновляющему, пейзажу.