– В сад! – громко объявила я.
И раз сказала, то и сделала. В саду была та же тоска и легкое ощущение грядущей катастрофы. Правда, тут я осознавала, что ощущение – вещь такая, глубоко субъективная, но не могла отделаться от них. Даже громко и уверенно произнесенное:
– Все будет хорошо!
Не помогло.
И я вернулась в Замок. Почему-то там верить, что будет, если не хорошо, то хотя бы не очень плохо, было легче.
Ну а потом я просто бродила.
Бродила.
И забрела.
Пустота… то же окно и синева за ним. Книга. Плед. Туалетный столик. Мое безумное в нем отражение, смотреть на которое не хочется, потому что становится совсем уж невыносимо.
И злость берет.
Иррациональная.
Как он мог… как допустил, чтобы я осталась? Почему-то именно сейчас все аргументы, все доводы, казавшиеся там разумными, рациональными, теперь выглядели пустыми отговорками. Просто… просто он не захотел меня взять и все!
– Жора, – я отвернулась от зеркала, которое на туалетном столике. – Возьми себя в руки.
Помогло слабо.
Руку за руку я взяла и пальцы стиснула, с непонятным удовольствием причиняя себе же боль. Когти пропороли кожу, и на ней проступили красные пятнышки крови. Вид их немного отрезвил.
Это кровь.
Это демон внутри меня. Сидит и нашептывает дурное. Но я не должна слушать. Поддаваться. В теории. Я ведь знаю, что я – не такая. Я… я хороший человек.
Я не делаю гадости людям.
Не истерю.
Не страдаю избытком ревности. И вообще разумна, рациональна. Сдержана.
Вот так и повторять себе почаще. Глядишь, поможет.
Я закрыла глаза. И открыла. Взгляд скользнул по комнате… а пол вымыли. Я помню, как Ричард чертил на нем мелом фигуры. И звезду. Звезда называется пентаграммой. Кажется. А может, и нет. Главное, она была. И круг внутри. И непонятные знаки.
Свечи.
Как в ту нашу, первую встречу.
А теперь исчезло все… кто убрался? Или…
– Ты? – тихо спросила я. И поняла, что права. Конечно, кому, как не Замку, наводить порядок. А вот зеркало осталось. И выглядело почти прежним. Разве что у самой рамы бледной нитью пролегла трещина. Я осторожно коснулась её когтем.
И вправду трещина.
Едва заметная.
– Ты еще живое? – спросила я зачем-то и села напротив зеркала.
Замок молчал.
Это… это глупо! Неосторожно! Мало ли… или, будь зеркало опасно, Ричард не оставил бы его здесь? А если и оставил бы, предупредил бы, чтобы я не подходила.