– Вот же ж…
– Угомонись, – буркнул Лассар. – Пока они просто интересуются.
Морда наклонилась.
Ближе.
И еще ближе.
И Ричард решился, выпустив на ладони тьму. Мягкий пуховой клок её заставил змея радостно заскрежетать.
– Тихо ты, – сказал Ричард, уже почти успокаиваясь.
Ему бы не помешал повелитель разума… или кто-то, кто разбирается в животных. Ричард заставил тьму подняться. Еще немного выше. И больше. Он скатывал из нее шар, черный, как нынешнее небо. А змей смотрел, радостно посвистывая.
А когда шар сорвался с ладони, змей вытянул длинный тонкий язык и слизал его.
Зажмурился.
Из ноздрей его вырвалось облачко тумана, а Ричард все-таки прокашлялся. От дыхания водного чудовища драло глотку.
А змей качнулся.
И ушел под воду, но слева с требовательным свистом появилась еще голова.
– Ты их того… подкорми пока, что ли? А то ветра нету и вообще… хрен его знает, сумеем ли подойти.
Дэр Гроббе смотрел на змеев.
И на берег.
И на Ричарда. Впрочем, все смотрели на Ричарда. Кажется, даже Легионеры.
Второй змей, проглотив сплетенный из тьмы шар, тоже исчез под водой. А вот третий нырнул, чтобы показаться с другой стороны.
– Молодой, любопытный… – проворчал Лассар, когда змеиная морда, которая была покрупнее конской, показалась над кораблем.
Теперь было отчетливо видно, что круглые глаза твари слабо светились, как и чешуя, от которой на досках оставался тонкий перламутровый след. Заскрипел и опасно накренился корабль.
– Тише ты, – сказал Ричард и, решившись, хлопнул по морде ладонью. – Потопишь сейчас.
Змей свистнул и приподнялся.
А чешуя у него сухая. И горячая, как не бывает у рыб. Крупная. Каждая чешуйка – с ладонь Ричарда, и не гладкая вовсе, а шероховатая.
С узором.
И дыхание тоже горячее.
И сам он… нет, Ричард далек от того, чтобы понять мысли змея, если они вообще имелись. Но вот сейчас он четко понимал, что зверь не опасен.
Что он и вправду молод.
Любопытен.
Что здесь, в закрытой бухте, ничего-то не происходит, а потому большую часть времени змеи спят, там, внизу, зарывшись в теплый мягкий ил. Иногда их сон тревожат, что люди, что твари.
Но змеи давно научились справляться и с тем, и с другим.
Стражи.
Вот, пожалуй, именно, что стражи. Созданные для этого в незапамятные времена, змеи и ныне помнили о том, что должны делать.
Охранять.
Не пускать.
Никого. Никого из тех, кто не знает, как обозначить себя. А Ричард, выходит, знает… или просто повезло.