– Давай же, из-за тебя нас всех сцапают!
Несколько глубоких вдохов. Пара шагов.
И вот моё тело снова принадлежит мне. Пролетев мимо уютных белоснежных диванчиков в вип-ложе, мы с Тиной вслед за парнями влетаем в коридор, и я в страхе озираюсь вокруг.
Здесь значительно темнее, чем в зале. На стенах всего пара канделябров с тусклыми фонарями едва освещают двери, приютившиеся по обе стороны от нас.
– Тут ведь есть где-то другой выход, да?.. – с надеждой шепчет Тина. Глаза её, которые обычно глядят с прищуром, сейчас кажутся просто огромными.
– Кара? – Фолк смотрит на меня выжидающе.
– Я… я не знаю.
– Ладно, давайте проверим двери, только тихо.
Фолк и Бубба поочерёдно дёргают ручки дверей, но все оказываются запертыми.
Все, кроме последней.
Небольшая комната тонет в темноте. Окон здесь нет, так что мы сами загнали себя в ловушку, выбраться из которой невозможно.
***
Дверь медленно открывается. Я вижу, как луч света прорезает пространство комнаты, и неясная тень вырастает на полу. Вижу, потому что стою прямо напротив, сцепив пальцы.
Вот тень материализуется и оживает, превратившись в мужчину в форме. Его фуражка сползла ему на лоб.
– Ну вот ты и попалась! – просвистел он. – Эй, она зде…
Договорить мужчина не успел: ему на голову обрушился подсвечник.
– Тина, глянь, где второй… – на пару с Буббой оттаскивая бездыханное тело, распоряжается Фолк.
– Пока никого… – докладывает та, выглядывая в коридор.
– Схема та же! Тина, закрывай!
И снова я погружаюсь в темноту. А Фолк, Тина и Бубба прячутся по углам, буду призраки.
Всё повторяется.
На этот раз полицейский сначала зовёт напарника. Я уже думаю, что он, гонимый каким-то предчувствием или молчанием своего товарища, вернётся назад и вызовет подкрепление.
Но нет… Вот он замирает в проёме, направляет фонарь в комнату и, наконец, замечает меня… Но сам не двигается. Предусмотрительный.
– Где Узо? – голос звучит утробно, а щёки в тусклом свечении надуваются, как у лягушки.
Я продолжаю молчать и молю эйдоса, чтобы он ниспослал гром и молнии на нашего врага. А потом вдруг на меня сходит озарение…
– А я его убила! – произношу с чувством, стараясь, чтобы голос не дрожал, а потом растягиваю губы в кровожадной улыбке. По крайней мере, хочу верить, что она выглядит именно так. – Хочешь, и тебя прикончу?
– Ах ты су-у-ка!