Хранить тайны сложно, особенно когда они касаются чужих жизней. Это обратная сторона знающих.
Клавдий присел на край кресла. Марта задерживалась. Начиная волноваться, он, прежде чем принять решение проведать ее, услышал тихое:
– Как тебе? Мне кажется, что они идеально подойдут к тому платью, что я купила на нашу годовщину.
Детектив поднял взгляд и подавился воздухом. Слова о том, что она красива, что синие камни делают ее голубые глаза еще ярче, застряли в горле. Речь была подготовлена заранее, по пути домой он ее репетировал, прокручивая у себя в голове. Но фразы лопались где-то внутри, так и не достигнув ушей той, кому они предназначались.
Голубые глаза, сверкающие, как льдинки, стерты с лица. Тонкие губы продолжали говорить, порождая слова, фразы и целый монолог, но их не было. Они исчезли, как будто тот поцелуй поглотил их, растворив под тонкой кожей.
Марта крутилась перед зеркалом, бережно касаясь кончиками пальцев подарка.
– Я так счастлива. Чувствую себя красивой, как никогда. Хочу прогуляться вечером. Зайти в ресторан.
Должно быть, она улыбалась, но он этого не видел. Голос принадлежал ей. Но, где лицо? Куда делись глаза, полные обожания? Где те бледные губы, которые всегда знали правильные слова в любой ситуации?
Город цеплял стенами, как будто у него выросли ветви, хохоча, как победитель в этой игре. Улицы расширились, предлагая пространство для маневра. Маленький, провинциальный, он не состоял из многоэтажек, довольствуясь только двумя этажами, и забит разными заведениями, которые предлагали спустить все свои деньги на приятные душе безделушки.
Они окажутся заброшены, забыты, а ярлыки не будут срезаны.
– За что? – закричал Клавдий, когда за спиной остался жилой квартал. – Что происходит?
Вот мимо промелькнула кофейня, в которой он никогда не был, а напротив ночной клуб, куда попадали только избранные и те, кому не суждено вернуться. Совсем рядом, деля общую стену, салон магических услуг. Дальше ювелирный, где приобретены те серьги. Поворот и вот полицейский участок. Запыхавшийся Клавдий остановился. Это не поможет.
Ноги несли дальше, на окраину, до которой обычно доходили единицы. Дальше шла пустая дорога, радуя глаза редкими деревьями и одинокой заправкой. Пусто, ничего, будто кто-то забыл нарисовать оставшиеся объекты.