Что хищник, как дитя, ест с твоих рук?
Как речь ведёшь? Как манишь его звёзды
В ночи на небе вместе созерцать?
Как мне внушить, что я посланник Бога?
Он должен ведь поверить и понять!»
«Дракон не говорит – читает мысли.
Меня всю не испить – я велика
И не боюсь его. Он это знает.
Он слабость ощущает сдалека.
Ты должен контролировать все мысли,
Когда он взглянет пристально в глаза.
В тебе не должен дрогнуть малый мускул,
Тем более потечь из глаз слеза.
Ты внешне перед ним, конечно, мошка,
Но мы внушим ему, что всё не так!
Как капитан, ты знаешь все созвездья,
И тот манящий в небе его знак.
Ты должен обещать при вашей встрече,
Что хочешь показать его Богам!
Что если в небе про него забыли,
То ты напомнишь им об этом сам!
И вот ещё, в созвездии Дракона,
Была давно полярная звезда.
Она теперь в Медведице, но вскоре,
Всё вновь вернуться может на места.
Конечно, это будет не так скоро.
Давай договоримся – пусть он ждёт!
Пусть небо о златом Драконе помнит,
И в смены час, его к себе возьмёт.
Я думаю, что в это он поверит,
Ведь, как Дракон, он дивен и красив!
И если бы не сеял много горя,
А был спокоен, мирен и учтив,
То стал бы среди прочих – знаменитым,
Великим из известнейших чудес!
Ему не нужно б было лезть на небо.
Из зависти другой на землю б слез!
Но видно уж его не переделать.
Он множество веков такой, как есть.
И всё, что гостю страшному по нраву —
Подчёркнутость величия и лесть.
Давай уговоримся. В полнолунье,
Когда часы пробьют двенадцать раз,
Ты разожжёшь огромный яркий факел,
Такой, чтоб долго свет его не гас.
Подумай, что действительно всесилен,
И к встрече уговоренной готов.
Плыви на лодке там, где дно поднялось
Меж этих двух прекрасных островов.
Его я приведу. Внушу, что нужно
Здесь показаться при тебе Богам.
В момент, когда он выйдет – я отхлыну,
А дальше всё подвластно небесам!
И главное смотри, сдержись, не дрогни.
Дракон почует тут же малый страх!
Подумай лучше о Луне, о звёздах,
С таинственной улыбкой на губах!»
«Всё сделаю, как мы уговорились.
А что же будет с бедными людьми,
Которые приклеены к Дракону?
Не превратятся ль в золото они?
Я плыл сюда освободить, мечтая,
По крайней мере, точно одного.
И для меня, конечно, очень важно,
Спасённым обнаружить и его».
«Ты прав. Все, как один – закаменеют.
Вернее станет твердью только слизь.
Они же так окутаны все ею,
Что с телом монстра, вроде, как слились.