Маленький экран загорелся у неё за спиной и показал 8:14, вытащив Эмму из мира фантазий. Старые переживания резко вернулись: опоздание было страшнее смерти. Эмма спохватилась и выбежала из дома, так и не поправив парик. Дверь она на ходу закрыла на два оборота, хотя смысла это не имело – все соседи всё равно уезжали на работу вместе с ней, и район оставался во власти ветра.
Эмма появилась на улице с закрытыми глазами: боялась открыть их и не увидеть автобус и потому оттягивала этот момент до последнего. Она готова была даже бежать за автобусом, лишь бы попасть на работу, но тот почему-то всё ещё стоял перед её домом, когда она, наконец, решилась открыть глаза, почему-то дожидался её дольше положенного. Эмма вздохнула с облегчением: успела. Какая-то рабочая наклонилась и поправляла ботинки прямо в дверях, не давая тем закрыться. Конечно, это была Ребекка. Кто ещё это мог быть? Благодаря ей Эмма успела запрыгнуть в автобус перед самым его отъездом. На долю секунды ей показалось, что соседка устроила эту сценку специально, чтобы автобус не уехал без неё, но это, конечно, было лишь плодом её воображения.
Пока Эмма шла к своему месту в автобусе, её пульс постепенно приходил в норму, а дыхание становилось размереннее с каждым шагом. Сослуживицы приветливо улыбались ей, и Эмма наконец вспомнила, что была не одна в этом мире. Новый рабочий день – новый повод для радости. Про Ребекку она забыла почти сразу.
В автобусе играла классическая музыка, что-то лёгкое, солнечное и радостное. Эти звуки были призваны настроить рабочих на нужный лад, укоренить в их головах первичные ассоциации. Работа и радость, работа и счастье, работа и свет.
Эмма мило общалась с соседкой, пока автобус проезжал аккуратные домики с такими же аккуратными клумбами, принимая на борт новых пассажирок. Через полчаса в районе не осталось ни души – все отправились служить «на благо человечества». Музыка перестала. Электробус ехал тихо, и были слышны только голоса работниц.
Вскоре асфальтовая дорога сменилась грунтовой: большая часть их пути пролегала через сосновый бор. Молодые деревья покачивались на ветру, и сквозь их длинные стройные ряды лес просматривался на многие километры вглубь.
Разговоры здесь всегда прекращались. Женщины с благоговением, а порой и с открытыми ртами смотрели на лес, будто на их глазах возводилось восьмое чудо света. Эмма не была исключением: она сидела, уставившись через плечо соседки на тонкие стволы сосен и забыв обо всём ненужном и мелочном. Никто из них не смог бы сказать наверняка, что именно они там рассматривали, но этот вопрос работниц и не волновал.