Она так стеснялась, что никак не могла приступить к упражнениям. При поднятии коленей к груди и наклонах до пола самые интимные части тела откроются на всеобщее обозрение. Одна только эта мысль вгоняла в краску. Впрочем, за разминкой остальной команды Ольга наблюдала без всякого стеснения и не отводила взгляд, когда это замечали.
– Мы все ждём того же. А он просто зануда, – небрежно отмахнулся Антон, словно говорил непреложную истину.
– Великий зануда, – нахмурилась Ольга.
– Проживи любой двести шестьдесят лет, тоже стал бы великим.
– А кто мешает? Теперь это не так уж и сложно. Вот только не каждый способен потратить сто лет на один проект и перевернуть устоявшуюся культуру.
– Да, тут я согласен. Это больше похоже на безумие, – Антон встал в полный рост, посмотрел по сторонам. А потом окинул взглядом и саму Ольгу. Хрупкую, совсем молодую. С едва заметным пушком на груди и руках. Сколько ей? Двадцать? Может, двадцать пять. Не больше. – Оля, если не возражаешь, давай на ты. Что ты забыла в этой экспедиции?
– Понимаете, Антон… Понимаешь, я росла на трудах Кощея Вячеславовича. Его монографию о реалистичности сказочных миров прочитала ещё в первом классе. И диплом писала на основе его трудов по метафантастике эпохи неопостреализма двадцать шестого века. Разве я могла не подать заявку?
– О, Великая Наука! Что может быть глупее двадцатишестилетней экспедиции в таком юном возрасте? Ладно, я понимаю, лет в семьдесят. Когда и дети повзрослели, и взгляды устоялись. Дома уже всё надоело, муж больше посматривает на сторону, чем на тебя. Но в двадцать лет сама природа требует продолжать род. Нянчиться с малышами, болтать с другими мамочками о всякой всячине. Неужели ты от всего этого отказалась ради какого-то там эксперимента?
– Какое тебе до этого дело? – возмутилась Ольга. – Моей маме было за девяносто, когда появилась я. И ничего. Теперь нянчится с моим братом. Возраст – это рудимент средневековья. Вам самому-то сколько лет?
– Девяносто три. Это важно?
Ольга хмыкнула и решительно вышла из отсека. Только у портала слегка замедлилась, качнулась, но тут же продолжила путь.
– Ну вот. И она обиделась, – задумчиво произнёс Антон, провожая её взглядом.
– Просто ты лезешь с глупыми вопросами, – ответила Алевтина.
– Да почему с глупыми? Вот ты мне скажи, Аль. Разве я не прав?