– Именно в рай, – кивнул возница.
– Ну, как всегда – метили в рай, попали в ад.
Мужик:
– Ада нет – врут попы. Ад на земле, где живем и мучаемся. А в рай попадают все после смерти – и грешные, и безгрешные. Рай он не такой, как в библии пишут.
Певун:
– И ты знаешь дорогу в рай?
Возница оглянулся и махнул в темноту, где были гора и пещера:
– Вон там она.
– Может, не стоит сейчас об этом? – нахмурился Пугачев.
– Ничего, царь-батюшка, – успокоил мужик. – Пусть послухают. Все одно бестолковые и слепошарые – ничего не поймут. Дыра эта в стене отвесной горы не простая, а вход в иной мир, где нет ни бедных, ни богатых. Там все живут счастливо. Но глядите – никому. Рот на крючок.
– Я туда срать ходил, – признался казак-сквернослов.
Пугачев головой покачал.
Возница насупился, перекрестился двумя перстами, потом сказал казакам с осуждением:
– Истинно, вы анчихристы! Давайте пить или спать – чего расселись? Чего ждёте? Думаете, ещё что скажу?
Больше он не обронил ни слова.
Однако, певун никак не мог успокоиться:
– Ты знаешь, что нас ждет там – а здесь? Там, говоришь, будем счастливы. А здесь только плаха и виселица? А может, удастся заныкаться в какой-нибудь вонючей дыре? Будем где-нибудь вкалывать, на мужичках женимся и выть от тоски по казачьей доле…
М-да… пьяный бред! Устал я от этих казаков, мужика и царя. Подался к телеге.
Всегда думал, что драгоценности производят на человека какое-то особое впечатление. Слышал, у некоторых вид и думы о золоте вызывают угнетенное состояние, чувство тяжести, головные боли и даже полное искреннее отвращение. Не встречал ещё, но говорят есть люди просто одержимые «цацками». К своему собственному удивлению, проходя мимо ювелирных витрин, всегда испытываю полное спокойствие и даже безразличие к драгоценностям.
А вот клады с чем бы там ни было… совершенно другое дело. Во-первых таинственность. Во-вторых, его ещё надо найти. В третьих…
Я проник в сундук на телеге через стенку и попал в объятия золота – монеты, кубки, образа… ещё какая-то ерунда и все из металла желтого. Вдруг ощутил растерянность от удивительного и восторженного состояния – потрясающего до слез (а глаз-то нет!), ввергавшего в безумную радость. Самое главное – мне очень хотелось, чтобы оно бесконечно длилось и продолжалось. И больше ничего в жизни не надо. Так бы и «плавал» по этому сундуку из угла в угол, пропуская драгметалл через себя и проникая в него.