Приволжская ж.д. Саратовское отделение. Принята уч. стрелочника (Х.1958). Назначена младшим стрелочником (ХI.1958). Никогда она об этом мне не рассказывала. Словно и не сидела в будке, не очищала рельсы от снега, не наблюдала, как туда-сюда тянутся поезда, оставляя за собой пронзительный крик и облако дыма. Однако уже в следующем году бабушка зачислена мойщицей-уборщицей в 7-й автобусный парк. Она говорила об этом так: «Дед всё недовольный был. Когда киномехаником работала, приходила поздно, а он ревнивый был, ужас. Вот и пришлось пойти автобусы мыть: там от звонка до звонка – и домой». Видимо, и там она проработала недолго – с 1959 по 1962 – если учесть, что моя мать родилась в 1961. Затем дет.сад при исполкоме, зачислена няней (1963), переведена на должность воспитателя (1966-1967).
Я никогда не ходила в садик – в то время (девяностые) бабушка могла сидеть со мной дома. Мама же уезжала до того, как я просыпалась, на работу в Москву и возвращалась поздно вечером, и мы с бабушкой ходили её встречать. Это было хорошее время – мы смотрели мексиканские сериалы, и я верила, что живу в Гвадалахаре, а не за МКАДом. Бабушка выполняла свои воспитательские обязанности профессионально – видимо, сказалось то, что она работала в детском саду – читала со мной, играла в прятки, в автобус, в магазин, в таблицу умножения, давала лепить из теста пирожки.
Рабочая склада. Шлифовщица, склейщица, прессовщица, литейщица цеха три. Уволена в связи с переходом на пенсионное обеспечение. Три нерабочих года. Продавец кваса на летний период. Младший продавец розницы. Уборщица. Кондуктор. Санитарка. Медрегистратор справочного бюро. Я совсем не знаю её рабочей завода, однако помню её кондуктором и свою радость от того, что можно было сесть в автобус, а там – бабушка. Ходит, держась за поручни, покачиваясь, и собирает деньги в большую чёрную сумку на поясе. Потом достаёт ленту билетов и отматывает нужное количество. Кто-то не берёт, шепчет: «Мне две остановки, билет не нужен» (возможно, счастливый?). Тогда бабушка отдаёт его другому пассажиру. Тот кладёт его в карман, или скатывает бессмысленными пальцами и засовывает между сиденьями, или просто бросает на пол, где он сразу же размокает в луже, принесённой на сапогах.
Последние одиннадцать лет бабушка работала в онкологическом центре в регистратуре. Отвечала на звонки приговорённых больных, всех утешала, за всех переживала, а потом рассказывала мне на ночь по-настоящему страшные сказки про раковых пациентов: стариков, девушек, женщин и мужчин с детьми, грудничков, про всех-всех-всех. Некоторые привязывались к её живой душе и потом звонили на городской, спрашивали и рассказывали о здоровье. Возможно, и сейчас, спустя три года после её смерти, кто-то пытается позвонить, но проводной телефон отключён, связь с прошлым разорвана.