– Их невозможно убить, – пожал плечами Семёныч, – можно только удержать в стороне от людей. Без савана, это создание восстановится через несколько дней. В мешке, в измельчённом состоянии ему потребуется, скорее всего, несколько лет. Поэтому их «шинкуют», увозят подальше в лес, где и закапывают, чтобы на виду не валялись. И ещё я слышал, что после восстановления они могут измениться и уже не жаждут нагадить хомо сапиенс.
– А если развезти эти куски в разные стороны? – полюбопытствовал я.
– Будет ещё хуже. Генадич говорил, что при невозможности восстановиться, из каждого куска может получиться отдельная тварь. Поэтому лучше уж так.
– А сжечь?
– Не получится, – покачал головой Семёныч, – не горит, как только не пробовали…
Приехав на базу, направились в научный отдел, где и пристроили мешок с бывшим духом. Потом зашли в оружейку, сдали стволы и пошли в свою комнату.
Я заварил себе кофе и, удобно устроившись в кресле, начал отдыхать, периодически залезая ложечкой в стоящую на журнальном столике вазочку с мёдом. Мед был отличный, даже запах пошёл по комнате.
Семёныч, почуяв запах мёда, подошел ко мне, грустно посмотрел на вазочку, а потом спросил:
– Сань, а у тебя ещё есть мёд? – подвоха я не почувствовал, и, ответил утвердительно
Услышав это, медведь ускакал к холодильнику и начал чем-то там греметь. Когда вернулся, в руках у него был гигантский бутер с колбасой и сыром, состоящий из двух половинок батона. Он снял верхнюю половину бутера, сцапал вазочку и вылил всё её вязкое содержимое на начинку бутерброда. Я смотрел на всё это, вытаращив глаза. Такого бутерброда я не видел никогда!
– Саня, прости!.. Искушение слишком велико!.. – прогудел этот ненормальный медведь и откусил такой кусок, что я испугался – сейчас подавится. Не подавился!.. Продолжал с наслаждением жевать свой бутер, причём жевал так, что ни одной капельки мёда не уронил.
По всей вероятности, он спросил у меня про мёд для того, чтобы не забирать последнее. Как я уже упоминал, здесь работают добрые люди и нелюди. Последнее они, видишь ли, не забирают.
– Семёныч, нам скоро на обед, аппетит перебьёшь, – напомнил я ему.
– Не перебью, – довольно прогудел он, продолжая с удовольствием чавкать.
После обеда я отправился в научный отдел, разыскал Алексея Геннадьевича и спросил про результаты анализа своей крови.