Учёный завёл меня в свой кабинет, взял бумажку, лежащую у него на столе, повертел её в руках, вздохнул, после чего протянул её мне и сказал:
– С кровью у Вас всё в порядке. По составу она точно такая же, как и у простого человека, но… – сделал он паузу, – у Вас в крови всего в разы больше, чем должно быть. Заметив, что я тупо смотрю на него, он хмыкнул:
– Видите ли, Александр, если бы у Вас в крови было повышенное содержание какого-то одного из элементов, например, лейкоцитов. То можно было бы говорить о том, что в вашем организме идёт какой-то воспалительный процесс. Другими словами, Вы болеете.
Повышенное содержание эритроцитов тоже плохо. Негативно сказывается на процессе дыхания, кровоснабжения и функциональности клеток головного мозга. Если будет избыток тромбоцитов, будут образовываться тромбы, которые начнут закупоривать сосуды.
– А у меня? – напомнил я.
– А у вас всего много! Очень много! Однако Вы совершенно здоровы, что говорит о том, у Вас для самого себя нормальная кровь. Ваши внутренние органы работают именно на такой крови. Вырабатывается у Вас именно такая кровь, она для Вас норма. Другой человек умрёт, если Вашу кровь ему перелить в достаточном количестве. Очуметь можно, откуда Вы вообще взялись, Александр Андреевич?
Это меня задело, и я, сдерживаясь, проговорил:
– Алексей Геннадьевич, а Вас не удивляет, что по вашей лаборатории ходит девушка-оборотень. Что за стенкой сидят взбесившиеся духи и летают больные призраки. Этажом выше вообще бродит целая стая оборотней, а ещё там, – я кивнул головой вверх – ведьмы водятся. А у меня только кровь другая, и это вас вдруг смущает.
– Александр Андреевич, простите, бога ради!.. У меня и в мыслях не было Вас обидеть! Поверьте, ночь не спал, думал, что с Вами не так. Ничего понять не могу. Вы для себя в полном порядке. И пока я бессилен что-либо объяснить, а бессилие бесит и раздражает. Простите ещё раз!.. – при этих словах он сложил руки на груди в каком-то молитвенном жесте.
Было видно, что он действительно уставший, под глазами мешки, лицо осунувшееся, весь какой-то помятый.
Я махнул рукой.
– Всё в порядке, Алексей Геннадьевич, я тоже погорячился. Когда отдохнёте, я опять приду, если Вы не возражаете, конечно. У меня есть некоторые вопросы.
– Да-да, конечно, Александр Андреевич, в любое время заходите, всегда буду рад Вас видеть, – скороговоркой выдал старший научный сотрудник.