Тогда-то у меня будут все шансы на победу.
Кирилл тем временем медленно, бочком, отходил в сторону кухни. На него никто не обратил внимания, кроме Алекса, который неодобрительно покачал головой. Не, Лёха, всё идёт по плану, я же отлично вас всех знаю.
Я своих людей знаю лучше, чем они сами. Поэтому я редко говорю им напрямую, что надо сделать. Когда они остаются собой, всё идёт намного лучше. Нужен лишь небольшой намёк.
– Второе, – продолжил я, когда пауза опять стала неприличной. – Я тут встречался с одной дамой, которая, как кстати, оказалась твоей матушкой. Душевная женщина, но, видишь ли, смотри в чём дело. Я у ней телефончик забыл взять. Будь добр, помоги будущему родственнику, дай её номер.
– Ты покойник, – прохрипел Оболенский и бросился на меня, перепрыгивая через стол.
Я прошёл чуть вперёд, чтобы никто не мешал. Оболенский прямо на бегу размахивался кулаком, но он ещё умел отлично и больно пинаться. Я уклонился от удара правой и мягко ушёл от пролетевшей в воздухе ноги, которая запросто бы меня вырубила.
Начинаем привычный танец. Не такой жёсткий, как против Серёги Суворова, но и я слишком слаб. Всё, что мне помогает – это немного полученной крови… и мой опыт человека, посвятившего боевым искусствам не мало циклов.
И, самое главное – я знаю все будущие движения моего противника наизусть.
Танцуем! Я ушёл от очередного удара и единственное, что удерживало меня от немедленной расправы над врагом – недостаток дыхалки и физической силы. Я интер, но пока совсем слабый.
Надо получить ещё немного чужой крови.
Я уклонился от очередного удара и метким ударом стукнул Оболенского в нос.
Будущий глава одного из сильнейших родов империи уже превратился в яростного берсерка и не обратил на боль внимания. А его кровь потянулась ко мне. План работал.
На его запястье висит браслет. В нём Камень Краста, который мне нужен. Но самый прикол в том, что владелец должен отдать Камень добровольно.
Это самое сложное, но такое условие поставил Пожиратель Времени. Иначе ничего не сработает.
Я ударил графа по лицу, уклонился от острого локтя и избежал клинча. Бороться мне нельзя, Оболенский намного сильнее. Но я пока его выматываю. Плохо, что когда граф выдохнется, он начнёт думать.
А это плохо… не потому, что думать плохо, думать-то как раз хорошо. А потому что Оболенский далеко не дурак. Он опасен, а после Академии станет для меня по-настоящему грозным врагом.