Несмотря на все тяготы флотской службы, я навсегда проникся чувством гордости за свою страну. Корабль научил меня не сгибаться и стоять плечом к плечу в едином строю защитников Родины.
Время с каждым годом убыстряет бег. Календари сорят днями, как в осенний листопад. Я уже седой, и лёгкая плешь пробилась сквозь бывшие когда-то густыми волосы.
Но по-прежнему в последнее воскресенье июля в день ВМФ достаю из шкафа бескозырку. Расправляю чёрные с золотыми якорями ленты. Тельняшка, пережившая множество штормов в стиральной машинке, как прежде, готова согреть меня. Потерявший былую яркость гюйс привычно ложится на плечи. Форма стала той ниточкой, которая навсегда связала с флотской семьёй.
Я точно знаю, что где-то в океане несёт боевую службу корабль со знакомыми буквами вдоль бортов. Это четвёртый «Адмирал Макаров» под Андреевским флагом на страже Родины. Выпрямляю спину. Грудь вперёд. Правая рука у виска. Мы снова в строю!
ЖЕЛЕЗНАЯ ХВАТКА, ИЛИ СТРАСТИ ПО ЛЮБОПЫТСТВУ
У меня нет особых талантов.
Я всего лишь чрезвычайно любопытен.
Альберт Эйнштейн
Помните себя в детстве, когда каждый день превращался в увлекательное приключение с поиском ответов на тысячи «зачем» и «почему»? Не обременённые школьными знаниями, мы были первооткрывателями окружающего мира. Моё детство пришлось на начало шестидесятых годов прошлого века. Время больших строек. Котлованы, вереницы грузовиков, гусиные шеи кранов, крики: «Майна! Вира!»
Мы получали первые представления о сопромате, когда из металлических прутков гнули полозья для катания с горки. Первые химические опыты проходили не в школьной лаборатории, а за котельной, где, прячась от взрослых, закупоривали бутылку с водой и карбидом. Но тернисты пути первопроходцев. И полны коварных ловушек…
Эта история приключилась со мной летним жарким днём. Мне было лет семь. Отец работал помощником машиниста в метро, и я всё просился посмотреть, что же это за работа такая, на которую он то уходил среди дня, то не возвращался и ночью.
И вот свершилось! Я сидел в кабине состава рядом с машинистом. Как заворожённый, глядел в летящую навстречу темноту туннеля. Из мрака, словно вспышки выстрела, проносились редкие фонари. В свете прожектора блестели длинной лентой рельсы.
Кажется, я забывал дышать, пока состав нёсся от станции к станции. Платформа, остановка, вдох… И вперёд! Как в космос, в темноту туннеля…