Сам знаю лучше вас. Нет смысла отвечать: об этом думал абсолютно каждый «крекер3» нашего города.
Но всё же, пока я отстукивал на клавиатуре алгоритм и код вирусника, в моей голове фоном проскакивала мысль: «Неужели это всё, на что я способен?.. Может, я упускаю что?..»
Я работал без перерыва часов так семь. И отвлекся лишь однажды, в момент, когда солнце стало опускаться за дома. Подумал:
«Может, подняться и поглядеть на закат? – Но через секунду: – Нет, как-нибудь в другой раз…»
Всегда я так.
Но, надо сказать, за столь короткий срок я выполнил объём работы, с которым не справился бы, наверное, и за полгода.
Все прошлые четыре месяца я вроде как работал над тем, чтоб это провернуть, но, по правде говоря, занимался полной ерундой. Только сейчас мне стало очевидно – всё это время я только делал вид, что думал, а на самом деле пробуксовывал на месте. Вместо того, чтобы реально подумать и решать вопрос, мой мозг прокручивал пустые умственные операции, которые ни к чему не приводили, и всё же высасывали из меня остатки сил. А всё потому, что я и сам не верил, что это возможно, и не считал себя достойным сорвать подобный куш. А ещё это значит, что, несмотря на громогласные заявления и позу озлобленного на весь мир, ещё буквально сутки назад я не был готов ничего менять. И вместо того, чтобы действовать, я блуждал в потёмках собственного усталого разума.
Но теперь эта усталость прошла. Я чувствовал это. Я ощущал себя настоящим супергероем, суперменом под транквилизатором – спокойным, уравновешенным, но вместе с тем способным перевернуть весь мир. Только лазеров из глаз не хватало. Хотя вместо них у меня была такая концентрация, которой даже супермен бы обзавидовался…
Когда наконец-то завершил все дела на сегодня, я встал и впервые за десять лет хорошенько размял спину, которая за эти годы превратилась в долбаный зигзаг. А потом взглянул на часы – на циферблате было без восьми минут десять, – и подумал:
«Ну, что? Пора в подвал…»
Дум-дум-дум – эхом проносится по катакомбам.
Раздаются шаркающие шаги, и вскоре металлическая дверь со скрежетом откатывается в сторону.
В щели снова появляется сморщенная башка.
– Ну что, Профессор, ещё укольчик?
На лице старика проступает хитроумная ухмылка.
Глупый, глупый крысёныш…