Сухаревы запрыгнули в проезжавшую мимо пролётку.
***
Нижегородская ярмарка, а в нижегородском выговоре не иначе как ярманка – явление уникальное. Бесчисленные ряды промысловых и мануфактурных лабазов, торговых рядов, гостиниц, доходных домов или бедняцких приютов. От шантанов и ресторанов, цирков, каруселей и прочих различных увеселительных заведений голова шла кругом. Основная масса торгов свершалась в две летние недели, когда только спадало вешнее половодье. К тому времени сюда сволакивался товар не только со всей империи, но и многих стран Европы и Азии. Подрядная же суета продолжалась вплоть до зимнего ледостава.
Хозяйственный двор купца Скородумова представлял собой длинный лабаз, состоящий из складских отделений, с виду потому был огромен. Несколько входов, в середине двустворные основные ворота, коими заведовал ключник Софрон.
Сняв замки и разведя оба створа, Софрон пустил в складское помещение отцов и сыновей Скородумовых и Сухаревых. Вперёд их на склад проник луч света, осветив укладки досок, бухты канатов разной толщины, стеллажи с тюками, сундуки и ящики с разным товаром. Напротив входа стоял остов грузового автомобиля FIAT. На раме мотор с поднятым кожухом, за сиденьем водителя остатки кузова. Брезент валялся рядом.
– Софроха, отворяй шире, фаяту развидеть бы надоба! – скомандовал Скородумов старший, – Да поди возницу встреть, газолину бочку вспоможи поднесть…
Софрон ушёл. Вошедшие обступили FIAT, Яков прошёл к остаткам кузова вперёд. Кирилл зашарил по карманам, достал бумажный свёрток и развернул напоказ от руки, но достаточно броский рисунок предполагаемого вида фургона.
– Яков Степаныч, способности мои к наглядному начертанию требуют пущей натуги, – оправдался Кирилл, – Созерцайте прорись, коя под собственной рукою свилась…
– Добро, што снятые детали кузовка не пожгли, не порубили… Вымерять будет с чего, – отозвался Яков, рассматривая остатки изделия, после чего подошёл к остальным: – Сложности особой нет, Матвей Иваныч… Забот неделю-две, скажу прямо, а посему хитрость вашу к столь щедрой ссуде умом нейму?
– Прозорливо подметил, Яков Степаныч, а хитрость есть! А владеть ею будем мы с вами…, – купец огляделся, убедился, что лишних ушей нет, – И всея-навсе!