Однажды я очень обиделся, по-черному. Произошел этот случай, когда дед с помощником ремонтировали жнейку. Для ремонта надо было у жнейки повернуть лопасти, а когда лопасти проворачивают, ножи начинают ходить туда-сюда, туда-сюда. Лошадь тянет эту жнейку, лопасти подбирают траву, а здесь уже ее скашивают ножи, которые ходят. Ну и провернули они эту жнейку, а я тут вокруг крутился, и чуть ногу мне эта жнейка не отрезала. Дед, а у него была рукавица кожаная тяжелая, такая, что вообще – он мне по заднице как дал этой рукавицей и говорит: «Если я тебя еще раз здесь увижу, – говорит, – здесь, то ты у меня не такое получишь!». Я так обиделся, что вот уже много лет прошло, а я до сих пор его помню, этот его удар этой рукавицей. Все равно я ходил в кузницу. Мне очень хотелось сделать себе большой нож. Он мне потом больше ничего никогда не запрещал.
Родная-то бабушка София Успенская из потомственной церковной семьи умерла, когда маме было двенадцать лет. Деду пришлось жениться второй раз. Появилась у меня вторая бабушка – бабушка Поля. Родная бабушка умерла от рака груди. Пошла за мукой, открыла крышку ларя, нагнулась, а в это время крышка упала и поранила ей грудь. Образовалось уплотнение, которое перешло в злокачественную опухоль. А бабушка Поля при церкви раньше была. Церковь закрыли, деваться ей, в общем, некуда, и дед, нарушив православный закон, на ней женился. Она была очень добрая. Когда она полола – в грядках ходит, полет головой вниз. Я был мальчишка озорной – я разбегаюсь однажды, как на нее, как на лошадь, запрыгивал сзади верхом. Она: «Ой!» – так вскрикивала, но не ругалась, и разговаривала она всегда тихо и спокойно.
Другая родная бабушка, бабушка Маша, была совершенно неграмотная старушка. Она мне казалась старушкой еще тогда, когда она была еще совсем не старушка. Вышла она из зажиточной, крестьянской, старообрядческой семьи. У нее было пять братьев, и одна только у них была дочка – это моя бабушка Марья. Поскольку землю давали раньше только мужчинам, то у них земли было много, и она была богатой. Фамилия-то ее была такая старообрядческая. Ну, вот настало время, было ей лет 16, сосватали ее за молодого красивого человека, но не очень состоятельного – говорили, что он был из пензенских обнищавших дворян. Они купили дом в селе Александрово. Село Александрово окружали фруктовые сады, поля ржи, овса, проса и заливные луга.