– Как тебе Майя? – с ходу огорошила ее София вместо привычного «доброго утра».
Ирина попыталась урезонить дочь, округлив глаза и выразительно кивнув в сторону сына, который сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и о чем-то думал, непрерывно теребя свои волосы, точно так же, как это делал его отец. Мужественный профиль Кости, смуглая кожа и густая кучерявая грива приятно контрастировали с их светлой и уютной деревянной кухней. Ирина попыталась поймать взгляд сына, но он был устремлен куда-то сквозь нее за пределы дома, где стояли раскидистые ели с пышными шапками снега, которые задорно искрились и серебрились на утреннем солнце. Ирина вспомнила, как они сажали эти деревья… Костя и София были еще такими маленькими. Прошло время, и деревья, как и ее дети, выросли и стали большими…
– Ой, думаете, я не понимаю, что вы жаждете перемыть ей косточки! – пробормотал ее сын, с трудом вырвавшись из плена собственных мыслей.
– Перемыть ей косточки, пока она не перемыла нашего Костю… – прыснул довольный собственной шуткой Олег. Его юмор был такой же простой и незатейливый, как и он сам.
– Какой восхитительный каламбур, – пробормотал себе под нос Владимир, доставая из холодильника коробку с яйцами. – Кто будет яичницу, а кто омлет?
Старшая копия ее сына – высокий, все еще темноволосый, но уже с небольшой проседью на висках, ее муж расхаживал по кухне на правах хозяина в свободных пижамных штанах, демонстрируя свой подтянутый голый торс. Ирина невольно залюбовалась им. Удивительно, но спустя столько лет он по-прежнему казался ей самым интересным и привлекательным мужчиной.
– Пап, у нас тут не каламбур, а сюр, – развела руками София. – Давай всем омлет!
– Константин, – вкрадчиво начала Ирина, наблюдая, как ее муж ловко моет одно яйцо за другим и затем аккуратно разбивает в большую миску. Каждое его движение было четким и безукоризненным.
– Ма-а-ам, – протянул сын, закатив глаза.
Ирина непроизвольно затянула пояс домашнего халата потуже и поняла, что нервничает. Когда в их семье появился Олег, они удивились, но не насторожились. Олег был сильный, мужественный и беззаветно влюбленный в их дочь. И пусть он не мог отличить Айвазовского от Шишкина, зато он был способен позаботиться об их девочке, обеспечив ей сытую и безмятежную жизнь. Что могла дать их сыну Майя, было непонятно, и это беспокоило.