– А о ком же?
– О тебе! Сколько ты работаешь в нашей школе?
– Два года. Если не считать полугодовалой практики, после которой вы и оставили меня на должности преподавателя химии.
– Два года. И неплохие, неплохие успехи… Опять же, родители учеников на тебя не жалуются, – задумчиво произнес Гущин.
А я ждала его следующих слов и не понимала, к чему он клонит.
– Скажем так, о Девятой лицей-гимназии слышала?
– Слышала, конечно. Очень сильное учебное заведение, частное, – добавила в конце, как оправдание тому, что спонтанно похвалила лицей.
– Не оправдывайся! – снова усмехнулся Гущин. – Один из преподавателей химии, вернее, преподавательница, через пять месяцев уйдет в декретный отпуск и останется там. Не станет возвращаться на работу. Место будет вакантным. Об этом пока известно лишь ограниченному кругу лиц…
– Среди которых есть вы, – зачем-то уточнила вслух.
– Именно так. Директор Девятой лицей-гимназии – муж моей старшей двоюродной сестры. Не вникая в подробности, скажу, что он уже подыскивает подходящую кандидатуру на это престижное место. Пока лишь осторожно присматривается… – Гущин сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. – Я могу поручиться за тебя.
– За меня?!
Девятая лицей-гимназия предлагала очень хорошую оплату труд, современное оборудование, в каждом классе было не больше пятнадцати учеников. Я даже привстала от неожиданности, но через секунду рухнула обратно. Шансов у меня было ничтожно мало. Не то чтобы я была пессимистом, но проработав в школе два с лишним года я на многие вещи стала смотреть реальнее, чем до этого.
Я примерно понимала, какой бешеный конкурс будет на это место среди преподавателей. К тому же ходили слухи, как решаются подобные дела: посредством хорошего денежного вознаграждения. С этим у меня как раз были большие проблемы.
– Спасибо за шанс, Дмитрий Герасимович.
– Разумеется, не все так просто, – понизил голос директор.
Гущин, подвинув к себе калькулятор, быстро-быстро набрал сумму. Шестизначную сумму. В глазах зарябило.
– Я все понимаю. К сожалению, у меня нет такой возможности.
– Подумай, Белякова. Такой шанс раз в полжизни выпадает. Это лишь кроха из того, что ты будешь получать потом… – Гущин показал толстым, волосатым пальцем на калькулятор.
Я закивала головой. Я все понимала. Даже где-то глубоко-глубоко внутри была согласна на взятку. Ведь за время, что я оформляла опеку над Тимофеем, мне не единожды пришлось показывать «барашка в бумажке». Мне уже пришлось столкнуться в своей жизни и с душащей надежду бюрократией, и с алчной коррупцией, которую было не сломить одними лишь принципами. Так что, как мерзко это ни звучало, но я бы согласилась на предложение Гущина и постаралась найти деньги, обязательно нашла необходимую сумму, если бы не обстоятельства.