– Рискнувшими, – повторила Рилга. Она всерьёз задумалась над услышанным. – Поэтому среди вас геран, – сделала вывод она. – Ну да, в Стирданоре навряд ли можно просто так завести дружбу с жителем Верхнего мира.
При упоминании геранов в ней напрочь отсутствовал тот настрой, что разделяли остальные ратты деревни. Она говорила спокойно, как рассуждают о погоде или сплетнях о властях и торговцах.
Рилга поднялась на ноги и приветливо обвела взглядом собравшихся.
– Давайте я накрою на стол, Рискнувшие, – она уже присвоила им звание, и Сорину это невероятно польстило. – Вы с дороги, устали наверняка, проголодались. Первосортных изысков не обещаю, но сытыми вы точно будете хорошо спать.
Шари встала из-за стола.
– Я могу помочь, – в ней всё больше росла симпатия к Рилге. Несмотря на усталость после дня пути, ей очень хотелось разделить обязанности хозяйки дома.
– Я буду рада, – благодарно посмотрела на неё Рилга.
После еды Сорин прилёг на диван отдохнуть. Хозяйка дома ничуть не возражала, когда он устроился на трёх подушках. Главное, сказала она, чтобы ноги в ботинках не закидывал. Сорин смущённо пообещал такого не делать.
Чтобы не заснуть, он достал из одной из сумок ножик и деревянный брусок. Последний он, по-видимому, захватил ещё из дома. Это была почти полностью вырезанная статуэтка. Расправив рубаху, чтобы на неё, а не на пол, падали все мелкие опилки и стружки, Сорин начал ковырять поделку острием ножа. Даже в положении лёжа ему это было в удовольствие и, стоит признать, получалось хорошо.
Тари отправился растрясать съеденное в полётах. Перед этим он с благодарностью поклонился Рилге за предоставленный его друзьям кров. Она ответила ему тем же, но в более озорной и насмешливой манере. Несмотря на её преданную религиозность – Рилга хоть и не просила других, но сама молилась перед ужином, – она не боялась Тари. Он мог быть потомком Мудрого Дариса, сказала она, но сейчас он играет роль друга и наставника, а не бога. А значит, и относиться к нему нужно соответственно.
Эней спросил разрешения, можно ли ему некоторое время провести на крыше дома. Она покатая, и Рилга с сомнением предположила, не будет ли ему удобнее устроиться на внутреннем дворе на скамейке. Однако он заверил, что всё будет в порядке, и после её согласия покинул дом. Шари поняла, что ему нужно побыть одному. Она пообещала себе позже, возможно, перед сном, поговорить с ним. Ей хотелось, как Сорин, заботиться о тех, кто рядом с ней.